Рождение огня. Кузнецкая земля и Александр Пушкин. В 2 т. / Сост. Г.Л. Немченко. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2019. – Т. 1. – 428 с.; Т. 2. – 488 с. – 700 экз.
Первая грубоватая ассоциация, которая возникает при взгляде на увесистый двухтомник, это, конечно же, пушкинское противопоставление коня и трепетной лани. Можно ли их впрячь, так сказать, в одну телегу?
Однако же главный закон диалектики гласит о всеобщей связи, и почему бы новокузнецким писателям и любителям литературы не попытать свои силы в «народном пушкиноведении»?
Главный и идейный вдохновитель этого солидного издания – Гарий Немченко признаётся, что долгое время вынашивал замысел собрать воедино плоды усилий своих земляков под одной обложкой. Критик Николай Переяслов, узнав об этих чаяниях, предложил назвать будущую книгу «Четыре пушкиниста». А Немченко «в ответ на дельное предложение Переяслова насчёт названия двухтомника чуть не закричал: какие, мол, там «Четыре...», Коля?.. Я уж стал думать, что не только в Новокузнецке – во всём Отечестве у нас каждый второй – пушкинист. Или вообще – каждый».
И в самом деле – за два столетия это «весёлое» имя не только «назвал всяк сущий» язык в России, но и окружил обильным, многогранным, почтительным ореолом изучения, истолкования, постижения. И вот – запсибовцы приложили к этому делу свою натруженную металлургическую руку.
Разнообразен жанровый спектр «Рождения огня». Тут и роман Роберта Кесслера «Муза и гений», и повести Геннадия Неунывахина «Я вас любил…» и «И жизнь, и слёзы, и любовь…», и записки о народном пушкиноведении самого Г. Немченко «Вольный горец», и блок биографических материалов Светланы Рудковской-Горовой «В честь Пушкина и его раба», посвящённых личности хранителя Пушкиногорья – Семёна Гейченко, и литературоведческие статьи Русланы Ляшевой, и, конечно же, стихи новокузнецких поэтов, обращённые к личности и творчеству великого русского классика:
Кудрявый профиль арапчонка
Рисует русская девчонка
В своей тетради для стихов.
В словах великого поэта,
В бессмертных линиях сюжета
Услышан ею тайный зов.
(Ольга Грибунина)
Тайные зовы пушкинского наследия и впрямь внимательно и вдумчиво расслышаны новокузнецкими литераторами.
Поражает, насколько свежо в контексте современной жизни вспыхивает бессмертное имя в их восприятии и отражениях. Вот, например, Г. Немченко повествует об удивительной панихиде, которую отслужили в Рождествено-Богородицкой церкви на Кубани:
«С подобающей панихиде печальной монотонностью отец Андроник для начала читал в моём синодике имена вместе с фамилиями, и мне теперь – как бы со стороны – странно было слышать их вместе… Александр Пушкин… Олег Павловский… Олег Дмитриев… Сергей Дрофенко… Николай Тряпкин… Василий Росляков… Юрий-Георгий Казаков… Георгий Семёнов… Владислав Егоров… Филипп Сафонов… это Эрик-то, окрестившийся Эрнст. Борис Ракицкий, великолепный график из Питера, как сам говорить любил, кузнечанин родом…» Пушкин здесь открывает череду безвременных утрат, которые несла ранее и несёт сегодня отечественная словесность, и тем самым, таинственным образом становится нашим современником.
Вот и получается, что горняки-литераторы оказались органично близки светлому имени Пушкина, как вся его судьба, душа и поэзия сродни яростному, лучезарному, животворящему пламени выплавляемого металла. И никакого произвола в предпринятом сближении двух этих явлений нет.