Андрей ДЕМЕНТЬЕВ
***
Я последний романтик ушедшего века.
Потому и живу по законам любви.
И душа моя, как одинокая ветка,
Что теряет последние листья свои.
Я упрямый романтик ушедшего века.
Верил я, что для счастья воспрянет земля.
Но от веры осталась лишь горькая метка,
Как от взрыва воронка, – в душе у меня.
Смотрят предки вослед, удивлённо и строго.
Нашу жизнь не понять им в далёкой дали...
Разбрелись земляки по нежданным дорогам.
И дороги опять мимо Храма прошли.
Обманулась душа, разуверилось сердце
От ушедших надежд, от нахлынувшей тьмы...
Я пытаюсь в минувшие годы всмотреться,
Где ещё оставались наивными мы.
Я последний романтик ушедшего века...
И таким я останусь уже навсегда.
Пролегла через судьбы незримая веха
Нашей веры, надежды, потерь и стыда.
***
Пивоварский переулок – переулок пива.
В переулке этом пили самогон
Собственной готовки, своего разлива,
Пили потому, что был доступен он.
Переулку вскоре поменяли имя.
Вроде бы престиж повысили ему...
Но всё так же тускло окнами своими
Уходил он на ночь в голубую тьму.
Пивоварский переулок – переулок детства.
Жив ещё был дед мой... И отец со мной.
41-й не оставил в нём живого места.
Все четыре года он болел войной.
Жизнь переменилась с той поры далёкой.
И теперь старинный переулок наш
Приодет бетоном, полон светлых окон.
Позабыв, наверно, про былой кураж.
Рядом с отчим домом –
Встал отель просторный.
Я смотрю с балкона в прошлые года,
Слышу сердцем детство, что трубило в горны,
Вижу тех мальчишек, с кем дружил тогда.
Пивоварский переулок – и печаль, и память.
Вроде он на месте... Только нет его.
Но я знаю точно – всё, что было с нами,
Да и всё, что будет – началось с него.
Тверь
***
Несусь я вновь путями скоростными
В страну мечты, где нас отныне нет.
И от которой лишь осталось имя
Да навсегда просроченный билет.
Несусь в страну несбывшихся желаний,
В страну не оправдавшихся надежд...
Никак не может приземлиться лайнер
На поле том, что оказалось меж –
Меж бывшими и будущими днями,
Где ласточек сменяли снегири...
И где давно отполыхало пламя
Когда-то разгоревшейся зари.
Несусь я вновь путями скоростными
В былые дни, отжившие свой срок,
Пересекаясь с вехами иными,
Разбросанными вдоль моих дорог.
Но лайнер вдруг средь синевы и шума
Взял снова курс в знакомые края...
А рейс его я попросту придумал,
Чтоб молодым почувствовать себя...
МОСКОВСКОЕ НЕБО
Каждый день начинается с туч.
Небо серое, словно портянка.
Хоть какой-нибудь жиденький луч
Заглянул бы в окно спозаранку.
Но по-прежнему сер небосвод
И по-прежнему солнца не видно.
И спешит на работу народ,
И народу немного обидно,
Что не смотрит им солнце вослед
И дома, и деревья угрюмы.
Что встречает столица рассвет
Среди пасмурных красок и шума.
То ли Бог на столицу сердит,
То ли солнцу светить расхотелось.
Но опять нудный дождь моросит
И над городом царствует серость.
Эта серость мне душу гнетёт,
Словно чьё-то обидное слово...
И душа не стремится в полёт.
И погода – единственный повод.
Впрочем, в нашей юдоли земной
Всё в излишках противоречий...
Мы на миг разминулись с весной...
Тем приятней окажется встреча.
***
Скучаю по Советскому Союзу.
Грущу по незабытым временам,
Когда впервые мне явилась Муза,
Когда душа молилась именам...
Мы были и доверчивы, и робки.
И простодушны были, и смелы.
Как мнут теперь нас на дорогах пробки,
Так мяли в прошлом властные углы.
Я не хочу возврата к давним страхам:
Под чьим-то взглядом петь или дружить.
Былая жизнь вдруг обернулась прахом.
Но что-то же под ним осталось жить.
Скучаю по Советскому Союзу...
Не по тому, что нам держал петлю,
А по тому, что подарил мне Музу.
И не сводил всю нашу жизнь к рублю.
Скучаю я по молодости нашей.
Что не умела рвать завидный куш.
Скучаю по наивности вчерашней
И по всеобщей родственности душ.
К цинизму мы тогда не привыкали
И думали не только о себе...
И не копались наглыми руками
В чужой беде или в чужой судьбе.
А ныне на экране взлёт нежданный
Империи цинизма, страха, зла...
Я не хочу, чтоб с этого экрана
Мне прямо в душу чья-то кровь текла.
***
Уезжают россияне из России.
Сердце закрывают на засов.
Провожают их дожди косые
И косые взгляды земляков.
Видно, им чего-то не хватало,
На земле, что Родиной была.
Может быть, проклятого металла,
Может быть, житейского тепла.
Уезжают из России россияне.
И увозят прошлое с собой.
Зори им вдогонку отсияли.
И разлуку отзвонил Собор.
А в стране, куда они приедут,
Жизнь напоминает казино:
Путь один – и к радости, и к бедам.
И другого просто не дано.
Может выбор сразу быть удачен.
Может всё случиться невпопад.
Кто-то от досады тихо плачет,
Ну а кто-то своим будням рад.
Будь благословен отъезд, –
Когда он к счастью.
Будь благословенна жизнь
Для тех, кто смел...
Лишь бы нам с собой не разлучаться,
Дома иль за тридевять земель...
***
И придёт когда-нибудь для нас
Судный день, где призовут к ответу...
«И кого ты в прошлой жизни спас? –
Спросит Бог почившего поэта. –
От хулы, от нищеты, от бед.
Или от отчаянья земного?..»
И зальётся соловьём поэт.
Ведь недаром он волшебник слова.
«Я стихами души исцелял.
Чёрным словом никого не трогал.
Жаль, что путь земной мой слишком мал,
Потому и добрых дел немного.
Правда, и от них я изнемог...»
И прервёт признания Всевышний:
«Жизнь твоя металась мимо строк,
И в стихах своих ты оказался лишним...
Жил совсем не так, как призывал
Жить других.
А это грех великий...
И в плену пленительных похвал
Предал подло собственные книги.
Потому и пала на тебя
Хворь,
Чтоб, обозначив всё заранее,
Никого в той жизни не любя,
Ты не мог обманывать Призванье...»
***
Во мне есть капля итальянской крови.
Прапрадед поделился ей со мной.
Её хватило, чтобы выгнуть брови
И волосы взбить тёмною волной.
Всё остальное я набрал в России:
И прямоту, острее, чем тесак,
И опыт жизни, чтоб не быть разиней,
И мудрость лет, чтоб не попасть впросак.
А главное, что мне дала Россия, –
Так это милосердие своё.
О чём меня бы люди ни просили, –
В ответах я равняюсь на неё.
Так и живу – ни шагу без России.
И по другому не дано мне жить.
И потому всегда хватает силы,
Как Цезарю – прийти и победить.
«ИДУ НА ВЫ...»
По преданию, один из русских князей
предупреждал своих врагов, что идёт
на них войной.
Вы меня на свой аршин не мерьте.
Не равняйте судьбы, господа.
Равными мы будем только в смерти,
Но при жизни – вы мне не чета.
А настанет срок – и вас отправят,
Как и прочих смертных, – в мир иной...
Жили вы вне кодексов и правил
И вне правил бой вели со мной.
И чего вам тихо не сиделось?
Жизнь моя была вам вопреки.
Оболгать в газете – эка смелость!
Эка мудрость – вешать ярлыки!
Вы служили бесам, а не Богу.
Потому и вяли на мели...
Жаль, что так бездарно и убого
Ваши годы долгие прошли.
Вы меня на свой аршин не мерьте.
Я, как князь Олег, «иду на вы».
У таланта светлый миг бессмертья,
У хулы – лишь горькое «увы...»
***
Сергею Безрукову
Театр начинается с души,
С пророчеств иль с забытых буден,
Когда нас вдруг закружат виражи
Былых трагедий и великих судеб.
Соприкасаясь собственной судьбой
С иным укладом и чужой судьбою,
На миг перестаём мы быть собой,
Став чьим-то гневом
Или чьей-то болью.
Театр начинается с души,
Распахнутой навстречу вере нашей...
Мы в Мир его намеренно вошли,
Боясь вернуться к суете вчерашней.
Пророком трудно стать в родном краю,
Но верим мы пророчествам театра.
Не потому ль, что вечно жизнь свою
Намерены мы переделать завтра?
Театр начинается с души.
Не с вешалки и даже не с аншлага.
Вся тайна – в слове,
Что взошло в тиши.
Вся тайна в достоверности таланта.
СТРОЙПЛОЩАДКА
Саврасовские дворики
Москва свела на нет.
И потерял наш город
Российский силуэт.
Теперь мы то ль Европа,
То ль слепок США.
В бетоны замурована
Московская душа.
Все эти горе-зодчие
Штампуют корпуса,
Где цены, как и здания,
Упёрлись в небеса.
Ах, мнимая престижность!
Она нам на черта,
Когда перевели её
На личные счета.
И рушат нашу память,
Срывают имена,
Чтобы Москва забыла,
С чего пошла она...
С какой великой славы,
С каких земных красот...
И почему отныне,
Ей в зодчих не везёт.
Зато везёт ей в пробках,
Каких не видел свет...
Куда бы ты ни ехал, –
Успеть надежды нет.
Лишь Юрий Долгорукий
Доволен, что ему
Не надо торопиться
К престижу своему.
***
Ремесленников в творчестве не счесть –
В поэзии, в театре, на эстраде...
Но жить нельзя в искусстве Христа ради,
Самим себе оказывая честь.
Талант даётся свыше навсегда.
И задницей его не заимеешь.
Что на страницах ты, коллега, мелешь?!
Остановись...
Подальше от стыда.
Ведь всё равно откроется обман
И труд напрасный в неизвестность канет...
И чтобы бури не было в стакане, –
Ты поменяй напиток и стакан.
2008
***
Природа утвердила свой лимит.
И мы живём по этому лимиту.
То целый месяц солнце где-то спит,
То от него ни спасу, ни защиты.
Не угадаешь, чем нас встретит май...
Что в сентябре Россию ожидает:
То ли хмельная северная хмарь,
То ль золотые солнечные дали.
Зима особо поражает всех.
Ей, может быть, морозы надоели?
И там, где раньше должен падать снег,
Теперь светло и сыро, как в апреле.
Мы метеокапризы переждём,
Поддавшись своеволию Природы.
И снова встретим Новый год с дождём,
Пока его не сменят на сугробы.
ЛЕГЕНДА О ЛЮБВИ
От толпы и злобы заслонив её,
Спас Христос Марию Магдалину...
И отторгнув прошлое своё,
Грешница пришла к Нему с повинной.
Было в чём ей каяться Ему
И чего стыдиться запоздало.
Но в душе Марии Он развеял тьму,
Чтоб душа отныне не страдала.
Впрочем, может, было всё не так.
Просто, как никто, её Он понял...
А молва о ней, как стёршийся пятак,
Побывавший в тысячах ладоней.
Веря в милосердие своё,
Он сказал:
«Тот, кто в грехах невинен, –
Тот пусть камнем поразит её...»
И никто не тронул Магдалину.
Ну а мне всё верится опять
В светлую и горькую Любовь их.
И когда Христос шёл умирать,
Он вознёс те чувства на Голгофу.
Сквозь венец терновый на челе
Видел Он – брела она босая
По родной по горестной земле,
Именем Его любовь спасая.
Впрочем, может, было всё не так...
Но значенья это не имеет.
Если всё могло быть только так,
Как случилось в той легенде с нею...
***
Леониду Рошалю
Твоё призвание – лечить...
О детской жизни беспокоясь.
Навек одна связала нить
И доброту, и долг, и совесть...
Твоё призванье – рядом быть,
Когда уже держаться нечем.
И ты живёшь и будешь жить
Там, где поступки тоже лечат.
Всё было в жизни: боль и страх,
Надежда и опасность смерти....
Ты помнишь тот норд-остский мрак,
Когда лекарством стало сердце,
И риск, и мужество твоё,
Что от судьбы неотделимы...
Но беды, словно вороньё,
Кружат над буднями твоими.
Зато как ты бываешь рад,
Когда вдруг солнце в окна брызнет,
И встретит благодарный взгляд
Ребёнка, что вернул ты к жизни.
Спасибо, доктор, за урок
Добра... Но только все мы против,
Чтоб ты годам подвёл итог.
Ведь жизнь твоя ещё в полёте...
***
Сколько партий расплодилось,
Сколько лидеров при них...
Все надеются на милость
Избирателей своих.
Все надеются добраться
До госдумовских высот.
А пока идут брататься,
Обольщать простой народ.
Речи их на те похожи,
Что рассеялись, как дым...
Были мы тогда моложе,
Доверительнее к ним.
Мы в них видели героев,
Обещавших результат,
Что Россию обустроят,
Россиян озолотят.
Ничего не изменилось.
Всё слова, слова, слова.
Мы им вновь окажем милость,
Предоставим все права.
Потому что мы наивны
И надеждами живём.
Но пока ещё не видно,
Чтоб окреп наш общий дом.
«Справедливая Россия»
Прочит Родине расцвет...
А «Другая...» «пригрозила»
Нищету свести на нет.
Годы мчатся, годы мчатся...
Те же лица, тот же трёп.
По разгону демонстраций
Мы Европе нос утрём...
2007
***
Детвора нуждается в защите:
Дети так наивны и малы.
В школе защищает их учитель,
Дома – даже отчие углы.
Каждый день они должны быть сыты,
Счастливы, здоровы...
Каждый день!
И тогда с грядущим будем квиты
Посреди своих забот и дел.
Заслоним от непогод их утро,
Вознесём их светлую звезду...
Правда, мы решили почему-то
Делать это
Только раз в году.
ПРИМЕТА
В осенний, тёмный, непогожий день
Я возле дома посадил сирень.
Дождь моросил...
Куст на ветру дрожал,
Но он не гнулся:
Он фасон держал.
Пришла весна...
Я ждал – куст зацветёт.
Но ждать пришлось
Ещё мне целый год...
И вот однажды в мае поутру,
Проснулся куст в сиреневом цвету.
Светились листья, полыхал огонь.
Пять лепестков упали мне в ладонь.
«На счастье...», –
Ты сказала мне всерьёз.
И я почти весь куст домой унёс.
Наивно веря в мистику примет,
Ты нежно тормошила мой букет.
Когда же пять лучей сверкнули в нём,
Я точно знал – мы славно заживём.
МОНОЛОГ ЮНОГО ГАЗЕТЧИКА
Я жил, как все.
Сводил концы с концами.
Зарплата, гонорары – с гулькин нос.
Я мерил жизнь газетными столбцами,
Когда и возвышал её, и «нёс»...
На молодых в редакции смотрели
Не то, чтоб несерьёзно, но легко.
Не потому ль и поручили мне в отделе
Заметки сочинять про молоко?
Начальником моим был славный парень,
И он со мной намучился весьма.
Я седины ему в тот год прибавил,
А он в ответ добавил мне ума.
А всё, что после было, тоже помню.
Не помню, как на всё хватало сил...
Но первый год – как труд в каменоломне –
Он из мальчишки мужика слепил.
***
Девочки влюбляются в мальчишек,
А мальчишки влюблены в футбол.
И набив себе на поле шишек,
Вновь кайфуют, забивая гол.
Девочки влюбляются в мальчишек,
А мальчишки – просто пацаны...
У вихрастых, долговязых, рыжих
Нет перед девчонками вины.
Но однажды души их проснутся,
И пред красотою обомлев,
Позабыв свои мячи и бутсы,
В девочках увидят королев.
И впервые тихо оробеют,
Увидав во взглядах торжество...
Мы вот так же покидали берег
Золотого детства своего.
***
Человек растёт, стареет и уходит,
Но мгновенно эту брешь в народе
Жизнь заменит символом другим...
Замелькают цифры в Интернете.
Но планета даже не заметит,
Что кому-то отыграли гимн.
Человек приходит в этот мир с надеждой,
Что судьба ему не возвратит поспешно
Радужные замыслы его,
Что он всё свершит и всё успеет...
И неудержимостью своею
Он душе подарит торжество.
Человек растёт, стареет и уходит...
Жизнь он прожил не бездарно вроде:
Воевал, влюблялся и дружил.
И ушли с ним беды и обиды,
Что при жизни не могли быть биты,
Потому что слишком милосерден был.
ТЫ ЗАСОРЯЕШЬ ЖИЗНЬ
Ты засоряешь жизнь
То подлостью, то злобой –
Таков твой стиль,
И он внушает страх.
А твой цинизм пока
Никем не сломан,
Поскольку ты
При власти и чинах.
Завидуя талантливым
Коллегам,
Ты их изводишь
Завистью своей.
И оставаясь по натуре
Клерком,
Всё норовишь
Быть в свите королей.
Тебя вокруг все
Дружно ненавидят.
Ведь столько судеб
Сломано тобой.
И лишь однажды
Отыскался витязь,
Который в одиночку
Принял бой.
И в первый раз
Ты очень испугалась.
На карту был поставлен
Твой престиж.
И витязь одолел
Твою глухую ярость
И в страх загнал,
Как загоняют мышь.
На этом и закончилась
Та битва.
Номенклатура потерпела крах...
Но витязя того
Давно не видно.
Он, говорят, теперь
В чужих краях.
А ты осталась...
И опять, как прежде,
Жизнь засоряешь
Чёрной суетой...
Очистившись,
Она ж тебе и врежет
За всё,
Что испоганено тобой.
СТРОФЫ
Я – не старик.
Я – антиквариат.
Так иногда мне внуки говорят.
Метафора достойная вполне.
Ведь антика всегда была в цене.
***
Телеэкран – как поле боя,
Где вот уже который год
Один готов власть заслонить собою,
Другой войной на эту власть идёт.
Телеэкран – как поле битвы,
Где каждый день и на виду у всех
Один выносит все свои обиды,
Что у другого вызывает смех...