Зоя Межирова
Поэт, эссеист. Родилась в Москве. Дочь поэта Александра Межирова. Окончила истфак МГУ, отделение истории и теории изобразительного искусства. Член Союза писателей Москвы. Автор трёх поэтических сборников (две первые книги и целый ряд публикаций вышли под литературным псевдонимом Зоя Велихова). Стихи и эссе публиковались в центральных российских и зарубежных журналах и газетах.
* * *
Отрывок из поэмы
Памяти Е.С. и П.И. Межировых
Слепит златоглавый град!..
Со скамейки садовой,
Запачканной голубиным помётом, –
В прошлое, наугад...
Детство. По выходным
у Кремлёвской набережной
Переулок Лебяжий.
Стойте, не отступайте от своего дозора,
Давнего Смутные Стражи!..
Звонок у входной двери,
До которого
Не дотягиваюсь.
Прогорклая полутёмная коммуналка.
На кухне плиты одна к другой.
Соседок вечером бранная перепалка.
Но всё – таинственно,
Потому что – Галактика Детства,
С будущим,
О котором ещё и не думаю,
Даже и не по соседству.
В полутёмную коммуналку
Волшебный приезд с ночёвкой...
Плотно давнее перетянуто
Сказочною бечёвкой...
Дедушка с бабушкой…
Простыней белоснежных хрустящих
Мраморные
Накрахмаленные облака…
Дорога в прошлое
Теперь – открыта.
Сегодня – воздушна, легка.
* * *
На протяженье многих зим и лет –
Балет, английский, музыка, балет...
И вроде бы, при небольшом старанье,
Не слишком-то плохое воспитанье.
Его страшилась бабушка моя.
Предчувствуя совсем другое время,
Мечтала, чтоб совсем иное семя
Взрастила бы во мне моя семья.
– А ну-ка – на лыжню! С отрядом!
В лес!
Там сразу потеряешь интерес
И весь свой пыл мечтательный
и странный
К французскому двору и д’Артаньяну!
А я всё – Модильяни... да Ватто...
Вперяясь с упоением в ничто...
В капкан взята
задумчивыми книгами
И Медичи настигнута интригами!..
И мифы Древней Греции летели
Достичь своей непоправимой цели,
Которой стала юная душа,
Всё впитывая впрок и не спеша.
Весь мир был для неё на редкость пуст
Без грёз Изобразительных Искусств.
Потом стихам я пылкость отдала.
– Она, – сказал знакомый, –
унаследовала...
Но бабушка давно уже не сетовала,
Истаяла, в небытие ушла.
Поэзия. Тоска иных пространств.
Её ветров раскладывать пасьянс
В блаженстве адском,
и томясь и мучась
И лучшую не призывая участь...
А кто кого избрал – вопрос пустой.
Её зовут реальностью второй,
Которая живей, мощней, чем первая.
И давит плечи ноша непомерная.
Там, издали струёй немого следа
Опять Самофракийская Победа
Над мысом бледный мрамор пронесла.
И в брызгах волн –
взметнулись два крыла…
На медленный огонь...
Зажги мой сон,
луна!..
За дальним окоёмом,
В пространстве незнакомом –
Твоя взойдёт страна.
За дальний окоём,
Как спица, сон вонзится,
Когда простор
змеится
Серебряным
огнём.
Тот час мне был родным
Всегда
и до рожденья –
Прохладное свеченье,
Голубоватый дым.
Там всё не так, как здесь, –
Предметы...
воздух...
лица...
И в сумраке искрится
Частиц неясных взвесь.
Там время тайных мет.
Не прикоснуться словом.
За дальним окоёмом
Ни слов,
ни речи нет.
Но и при свете дня
Я слышу струй теченье
Пустынного свеченья.
Поймёт ли
кто меня...
Там белый конь летит.
Стучат
подковы глухо.
И звёзды, легче пуха,
Как всплеск
из-под копыт.
На медленный
огонь,
Пронзив пространства волны,
Свободный
и безмолвный,
Летит
крылатый конь.
Земного счастья вдруг
Для сердца станет мало,
Когда
зажжётся ало
Луны томящий круг.
* * *
Вот и ко мне пришла зима.
Засыпала дома,
Свои открыла терема,
Глухие закрома.
И разметала снегопад.
Он шёл семь дней подряд,
Запорошил и луг, и сад,
И прорези оград.
Как с ним беседу мне вести?..
Снега на всём пути.
Ветрам их только унести,
Не людям их смести.
Я потонула в снежной мгле.
Она по всей земле.
На ледяном горит угле
И в белизны золе.
Молчит. Через себя глядит,
Как смутная Лилит.
И мир довременной шуршит
С белёсым пеплом свит.
Собака
В голове на шерсти углубленье,
И на лапе ссадина видна.
Ты моё весёлое везенье!
За других понурая вина.
Кость, чтоб грыз, тебе уже купили.
Миски в коридоре две стоят.
Из приюта взят. Наверно, били.
Только не затравлен добрый взгляд.
Никому не лжёшь, не ненавидишь,
Следуешь за мною по пятам.
Руку лижешь, чуешь и предвидишь,
Что и вовсе не открыто нам.
Ты – людской наставник и учитель,
Преданно разляжешься у ног,
Благородства чуткий представитель,
Беззаветной верности щенок.
Мне твоей не распознать природы,
Наш могуч непониманья мрак.
Ну а ты загадочной породы –
Из – Цивилизации Собак.
Моего богатства нет богаче!
Гончий нрав твой мчится налегке.
На тебя последнее потрачу,
Что ещё осталось в кошельке.
Ах, душа нехмурая собачья,
Ты моя весёлая удача!
Сердцем резвый, экстерьером ладный,
Нет тебя любимей у меня!
Лабрадор мой, друг мой шоколадный!
Шерстяная ты моя родня!
Буддийский сон Олчи
Завивается остро-зелёным концом
Пробуждённых видений лоза...
Фрески храмов плывут
перед плоским лицом,
И почти что прикрыты глаза.
И смывает навечно седая волна
Имена, имена, имена...
И тогда поднимается тяжко со дна
Тишина, тишина, тишина...
А потом расцветают над морем цветы
Небывалой лесной красоты.
Это Олча проходит с землёю на ты,
Наводя в поднебесье мосты.
И легчайшее «Л», и журчащее «Ч»,
И, как воздух, прозрачное «О»
В храме тёмном трепещут,
подобно свече,
«А» сквозняк вовлекая в окно.
Там, вдали, –
бесконечность томительных тризн,
Всплеск рождений и жизней закат.
И сияет под солнцем
над бездной Буддизм,
И снега Гималаев слепят.
* * *
Там, где реют орлы и чайки
В океанском хмуром просторе, –
Оползни леса по скалам
И вершины в снежном уборе.
Эти шторма и тучи
Родней, чем угрюмые лица.
Мне бы, в их окруженье помедля,
В небывшее возвратиться.
Но прошли давно стороною
Без руля, снастей и ветрила,
Как будто забыли меня.
И я их нечаянно забыла.