Володин А.М.
Простите, простите, простите меня… Стихотворения. – СПб.: Издательство «Симпозиум», 2023, 576 с.,1000 экз.
Володин А.М.
Записки нетрезвого человека. – СПб.: Издательство «Симпозиум», 2023. 416 с., 1000 экз.
В Петербурге переизданы самое полное на сегодня собрание стихотворений Александра Володина (1919–2001) и его дневниковая проза. Сразу, не откладывая, хочется сказать слова бесконечной благодарности Леониду Ильичу Зильбербургу, а также Надежде Борисовне и Алексею Александровичу Журбиным, без деятельной бескорыстной и деликатной помощи которых эти издания не увидели бы свет.
Сборник стихов несколько лет назад был выпущен к столетию автора, сборник прозы – чуть позже. Они образуют некую дилогию, каждая часть которой обогащает другую.
Дебютировав в 1954 году книгой с незамысловатым названием «Рассказы», печататься Володин начал как прозаик, а в нашу жизнь и историю культуры вошёл прежде всего как автор пьес и киносценариев. Но по своему внутреннему устройству, по отношению и к слову, и к собственному существованию, ко всему окружающему Володин, как теперь выясняется, был прежде всего поэт. Хотя бы потому, что писал стихи всю свою творческую жизнь: первые стихотворения, открывающие книгу «Простите, простите, простите меня…», сочинены им ещё совсем молодым человеком. Как и многое в собственной жизни, стихотворные свои опыты Володин публично (да, наверное, и внутренне) оценивал скептически, называл их «полустихи». Но, как показывают составители, работал над ними Володин тщательно и методично, вполне профессионально, если можно это определение относить к поэтической деятельности. Да и «Записки нетрезвого…» во многом выстроены по законам поэзии – по сути, перед нами стихотворения в прозе, концентрированные лирические высказывания, несмотря на обилие бытовых и сиюминутных деталей. Стихи, замаскированные под прозу, продолжение поэзии другими средствами.
Как пишет в предисловии к собранию стихотворений Володина Игорь Кузьмичев: «Превосходство поэзии и перед прозой, и перед драматургией было для него совершенно неоспоримо. В «Записках нетрезвого человека» он без тени сомнения заявлял: «Хитрая проза жизни может соблазнять лишь тем, что крадёт у поэзии. Но, заблуждаясь и погибая (в который раз!), простодушная слепая поэзия то и дело одерживает победу и смотрит сверху на трезвую суетность жизни». Ничто так не огорчало и не возмущало Володина, как эта самая «трезвая суетность жизни». Ей он противостоял, как мог: побеждал её и оказывался побеждённым, бунтовал и смирялся, протестовал и скоморошничал, – при этом всегда оставаясь самим собой».
Нельзя сказать, чтобы стихи и проза (или, если угодно, «проза») Володина были для нас совершеннейшей terra incognita – нет, стихи, скажем, довольно много издавались, а отдельные строчки – скажем, знаменитая володинская молитва «Простите, простите, простите меня…» – давно уже в нашем сознании живут отдельной жизнью. «Записки нетрезвого человека» и «Оптимистические записки», составившие том прозы Володина, также известны читателю – но здесь эти тексты, тщательно подготовленные составителями и подробнейшим образом прокомментированные, получают новое измерение.
Вот уже на протяжении почти семидесяти лет Александр Моисеевич Володин остаётся одним из самых важных и, если уместно в данном случае это слово, популярных отечественных драматургов. Его пьесы и киносценарии, рождённые советской эпохой и невероятно полно, ёмко и точно иллюстрирующие её, как выясняется, надолго пережили эту самую эпоху и, без всякого сомнения, переживут всех нас. Советская жизнь давно закончилась, удовольствие от текстов Володина не кончается. Как и почему так происходит, едва ли возможно ответить окончательно. Всякий большой талант до конца неизъясним, но попытки разобраться в его природе могут порой доставлять не меньшее удовольствие, чем, собственно, анализируемые произведения. И тут удовольствие от текста, можно сказать, двойное – и от того, как Володин рефлексирует над собственными жизнью и произведениями, и от того, как интерпретируют и анализируют жизнь и творчество Володина подготовившие издание петербургские филологи Игорь Кузьмичёв и Елена Гушанская.
Сергей Князев