Марсель Салимов
Неинтересно!
(Неинтересное стихотворение юмориста)
Когда подольше поживёшь,
Побольше мир наш узнаёшь
И что-то даже признаёшь
В отличие от юных лет,
То острота уже не та,
И интереса нет.
Политик с ловким языком,
Без совести и без понтов,
Но оседлавший свой предмет,
Прельщать без устали готов
Неискушённых, молодых...
А мне в том интереса нет.
Сменяя прежних паханов,
Блатная шустрая братва,
Прибрав богатства всей страны,
Впадает в праздничный разгул –
Зевакам праздным на десерт...
Но мне в том интереса нет.
Когда в почёте краснобай,
И черноликий стал звездой,
А зло, и глазом не моргнув,
С экранов входит в каждый дом,
Вполне оправданный при том,
И рукоплещет дряни свет,
Что, может, нравится кому...
Но мне в том интереса нет.
А про остальное – промолчу,
Зря надрываться не хочу.
Как юморист и как поэт,
Я понимаю без прикрас,
Что людям нынче не до нас...
Поскольку интереса нет.
Перевод Марата Ямалова
Потомки «северных амуров»
Нас особенно угнетают отряды башкир, вооружённых копьями и луками.
Из записок французского мемуариста Дюпюи
Европейцы – бровь дугою –
Имя пробуют на вкус.
Так и эдак… Что такое?
– Мсье Марсель, ты кто, француз?
Отвечаю: – Я с Урала!
Имя там моё, пардон,
У башкир любимым стало,
Будто вина из Бордо.
– Неужели? Быть не может!
Где Уфа, а где Париж?!
И с Уральских гор, похоже,
Ты его не разглядишь.
– Что ж, припомним время оно, –
Говорю своим друзьям, –
Тот «визит» Наполеона
«По нутру» пришёлся нам:
Вместе с русскими башкиры
(Кони, кони – пыль столбом!)
Императора-кумира
Проводили с ветерком.
Вились роем, словно осы,
Чтоб никто не заскучал.
И Париж немым вопросом
Смуглых всадников встречал.
Просвещённые французы
Лицезреют: «Что за люд?
Лук и стрелы… Эти «музы»
До добра не доведут».
Ждут погрома. Ждут изъяна.
«Дождались… – вздыхают в стон. –
Лошадей поить в фонтанах –
Это ж вовсе моветон!»
Пригляделись парижане,
А джигиты – вот те на! –
Не берут трофейной дани,
И война им не война.
Вольнолюбы, не понуры,
Что затеют – будет толк.
Званье «северных амуров»
Заслужил башкирский полк.
Ну, навёл я лоск на глянец,
Есть вина на них одна.
Брать в полон сердца красавиц –
Разве это не вина?
Вот Марат, Марсель, Диана,
Вот Луиза… В край родной
Имена заместо дани
Увозил башкир с собой.
И когда такое дело,
Кто-то хочет воевать?
Не взыщите! – надоело
Всех до дому «провожать».
Да, башкир гостеприимен.
Но не сын ли он страны –
Той степной, где и поныне
Не остыли скакуны?
Два столетья миновало.
Год за годом двести лет.
Много это или мало?
Кто мне сможет дать ответ?..
Сотней дум обуреваем,
Вновь в Париж вернулся я
И с холма обозреваю
Елисейские поля.
Башни Эйфеля не трону,
И фонтаны – стороной.
На зелёные газоны
Я – ну что вы! – ни ногой.
Сатирические стрелы
Сдал в ломбард, и вот он я!
Привечайте, менестрели, –
Нет ни лука, ни копья.
Правнук «северных амуров»,
По Парижу я иду…
Неужели стрел Амура
Для красоток не найду?!
Перевод Сергея Янаки
Русский смех
Широка Россия, как душа!
И светла, как песня по-над лугом.
Всем была бы сердцу хороша,
Если бы не груз её недугов.
Мчатся годы, убыстряя бег,
Будто с нами затевая прятки.
А на землю сыплются, как снег,
Чьё-то зло, грехи и недостатки…
Хорошо, что есть на свете смех,
И сатирик трудится, как дворник,
Чтобы мир, где грех лежит, как снег,
Подмести, как свой любимый дворик.
Хорошо, что в русской стороне
Есть поэты, что над злом смеются.
Столько лет они, как на войне,
Заточив перо, с грехами бьются!
В том ряду – великий Салтыков,
И Крылов, и Гоголь с Михалковым…
Ну, а мир наш – и сейчас таков,
Как он был описан Салтыковым.
Всюду те же жадность и обман,
Те же грязь и низменные страсти,
А в законах – темень и туман,
Чтоб скрывать в них преступленья власти.
Бесконечен этот вечный бой,
Он победы не сулит для лиры.
Но тот бой становится судьбой
Для того, кто выбрал путь сатиры.
Не с того ль не замечает власть,
Как злодеи расхищают блага,
Чтоб вовеки не перевелась
На Руси сатириков ватага?
Только ей не нужно их – живых,
И она, точно бесправных смердов,
Убивает равнодушьем их,
Чтоб скорей прославить их…
ПОСМЕРТНО.
Перевод Николая Переяслова