«Матерью всех санкций» называют законопроект конгрессмена-демократа Менендеса, вобравший в себя массив мер по сдерживанию России.
Предполагалось, что санкции могут быть наложены на энергетику, и Вашингтон уже провёл переговоры с Ираном по нефти, а с Катаром по газу. Но объёмы, о которых шла речь, в принципе не способны одномоментно заместить то, что подпадает под санкции. А дефицит энергоносителей приведёт к резкому росту цен на них, и цена в 95$ на нефть может уехать за отметку в 110–150 долларов. Это приведёт к серьёзным последствиям для всей мировой экономики: рост стоимости бензина по цепочке поднимет цены на всё.
Учитывая, что доля российского газа доходит в Германии до 40%, а в Восточной Европе – до 70–80%, резкий уход с рынка такого количества энергоносителей приведёт к столь же резкому росту цен, особенно если «выпадут» и 40 миллиардов кубов газа, прокачивающегося через ГТС Украины. Такие потери невозможно компенсировать. Катар с его 106 млрд кубов в год уже законтрактовал 95% своего газа, и поставки ещё 5% катарского газа ничего не решат. «Северный поток – 1» перекачивает 59 млрд кубов в год, ещё 55 млрд кубов мог бы давать «СП-2». Уход с рынка такого количества газа создаст дефицит, что приведёт к резкому росту цены на газ.
То же можно сказать и о поставках нефти: даже если ОПЕК решит в марте поднять объёмы добычи, сделать это одномоментно не получится, и цена на нефть подскочит.
Вряд ли получит адские санкции и финансовая система России. Российские банки завязаны с энергосектором, обеспечивая экспортно-импортные операции, и выпилить их отсюда не получится. Могут быть введены секторальные санкции, например на вторичный долг, на облигационные займы. Возможны и ограничения для нескольких банков – Сбера, ВТБ или Газпромбанка. Но вряд ли это будет Райффайзенбанк или «Сити-групп», иначе у западного бизнеса накроются многие банковские операции.
Санкции могут коснуться микроэлектроники, с которой связана наша кампания по импортозамещению. Здесь у нас большая зависимость от западных поставок, и это будет болезненный для России удар.
Маловероятны санкции в области химии. Россия и Белоруссия остаются крупнейшими производителями минеральных, калийных удобрений, главные потребители которых – Индия, Китай и Бразилия. Санкции здесь приведут к мировому продовольственному кризису, поскольку и этот ресурс Западу практически нечем восполнить.
Подпадёт ли под санкции «СП-2»? Германия и Австрия в этом не заинтересованы. ФРГ уже свернула свою угольную промышленность, сворачивает атомную отрасль, а «зелёные» технологии не стали альтернативой традиционным энергоносителям. По немецкой экономике ударит и закрытие украинской ГТС. Притом что газа в подземных хранилищах остаётся всё меньше, предложений мало, а спрос – растёт, немцам придётся закупать газ по высоким рыночным ценам, чтобы закачать его в прошлогодних объёмах и заполнить хранилища к следующему сезону. А значит, будут проблемы и сейчас, и в сезоне 2023 года. Если на фоне эскалации украинского конфликта цены рванут вверх и будут заложены в инфляцию, она будет расти, и мировой ВВП сократится в среднем на 2,5 процента, а это очень много.
Санкции почувствует на себе и банковская система. Центробанки развитых стран планировали повышать ставки в конце 2022 года, но уже весной ставки придётся задирать, чтобы остановить инфляцию. Это приведёт к охлаждению рынка, резкому росту стоимости заимствований, денежная масса будет высасываться из развивающихся рынков на фоне роста цен на энергоносители и ставок ЦБ в развитых странах, что может обрушить фондовые рынки, и это почувствуют все.
Получается, что от антироссийских «санкций из ада» пострадает вся мировая экономика, ещё не пришедшая в себя после пандемии. А потому самые жёсткие варианты санкций можно считать маловероятными.
Дмитрий Абзалов,
президент Центра стратегических коммуникаций