«Всё на мне держится, – подумал я. – Вот так на минутку отойдёшь – и всё. Крышка. Конец цивилизации. Выскочить не успеешь. Потом не раскопают...»
Как всегда, мои размышления были прерваны её появлением.
– Милый, – сказала она, подойдя ко мне и обняв за талию. – Скажи мне честно, ты меня любишь?
– Пожалуйста, не подходи так близко. Разговаривай издали, – попросил я. – Могу не выдержать, и тогда всё. Костей не соберём!
– Пусть будет всё! И пусть не соберём костей! – решительно сказала она. – Я хочу умереть рядом с тобой!
– Потому что ты только о себе заботишься, – заметил я с укором, – а я, между прочим, ещё о других думаю.
– Что же, ты должен один за всех отдуваться? – сказала она с чисто женской непосредственностью. – Совсем люди совесть потеряли! Пусть тебя сменят! Хотя бы на время!
– Ничего не выйдет, – сказал я, прикинув возможности моих коллег. – Не выдержат такого напряжения. Молоды ещё. Не та закваска.
– И сколько же ты будешь так стоять? – спросила она, всхлипнув.
– Сколько надо! – успокоил я её. – Не беспокойся. Выстою.
– У тебя не будет даже свободной минутки?
– Ни одной! – поспешно ответил я.
– И до сих пор не было?
– Нет.
– Что же, ты вообще с места не сходишь?
– Никогда!
Она посмотрела на меня с едва уловимыми признаками некоторого презрения.
– И как же ты... это... вообще?
– Терплю, – сказал я, покраснев от напряжения. – Тебе этого не понять. Мы слишком разные люди.
– Ну что ж, прощай! – сказала она и пошла к двери.
Навстречу ей устремилась шумная компания любознательных людей во главе с седым экскурсоводом.
– Вот! – сказал седой экскурсовод, приставив ко мне длинную указку. – Какие будут вопросы?
– Вопросов не будет, – поспешили заверить его потрясённые экскурсанты.
После экскурсантов меня посетили два деятеля, из которых один был особенно в большом долгу перед другим и перед всеми остальными. Он решил писать с меня художественное произведение и долго расспрашивал, почему я до сих пор не надломился.
После деятелей ко мне постучалась группа инструкторов, которые долго учили меня, как правильно стоять в данной ситуации. После инструкторов были звонок из министерства, репортёр из хроники и представитель телевидения.
Затем появились два незнакомых с большим ящиком.
– Это вам, – сказали они, вежливо попросив расписаться.
Одной рукой я осторожно вскрыл сопроводительное письмо и ахнул.
«Дорогой друг! – прочёл я. – Наш коллектив сконструировал и изготовил для тебя уникально-экспериментальное устройство в виде специальной подпорки, которая облегчит твой тяжёлый и напряжённый труд».
Я попросил благодетелей вскрыть ящик и показать мне изобретение. Когда они ушли, я осторожно пододвинул его на своё место, упёрся им в потолок, закрепив основание, и, не веря своим глазам, потрясённый, отошёл в сторону.
Затёкшие плечи приятно заныли. Но именно в этот момент за дверью послышались приближающиеся шаги. Я смахнул набежавшие слёзы, грустно вздохнул, последний раз сладостно потянулся и, судорожно выбив подпорку, занял своё прежнее место. Я не мальчик, чтобы менять профессию в сорок лет.
Марк ЗАХАРОВ