* * *
Вот и снова в чувственном азарте
тишина разносит птичью трель.
Каждый день в сражении за завтра
обретений полон и потерь.
И борьбой пронизанный насквозь,
край родимый бьёт весне поклоны.
Аромат цветущих абрикос
лоджии освоил и балконы.
Грани зла и подлости стирая,
тянет в неразгаданную высь.
Там, где чувства берега теряют,
мало что решает здравый смысл.
* * *
С ветром дождь промчался, будто кони
по степи полынно-голубой.
В отрешённой сумрачности клёны
шелестят задумчиво листвой.
А по небу блекло и туманно
звёздная дорожка извилась.
И совсем запутанно и странно
с радостью печаль переплелась.
Опустилось к речке надвечерье.
Тишина сторонку обняла,
где как символ древнего кочевья
деревянной церкви купола.
Перед ней стою, как на поверке.
Сам Господь мне прямо в душу зрит.
И калина, словно староверка,
в пламени плодов своих горит.
* * *
Не счесть в человеке пороков.
Толпа превращается в сброд.
Когда изгоняют пророков,
от хамов стенает народ.
Но сколько верёвке ни виться,
ни праздновать силу в грызне –
Пророк всё равно возвратится,
как мак-кровянец по весне!
* * *
Скрип калитки, как будто протеза.
Ветер буйством борьбы одержим.
В сгустках мрака почиет железо
Бэтээров сожжённых, машин.
И покой, что присутствовал прежде,
не явила степи благодать.
От утрат онемела надежда –
не готова судьбу предсказать.
Месяц с облака – рыжий, как глина,
опустился в развалин содом.
…Из снарядной воронки – могила,
словно призрака тень над селом.
* * *
Эх вы, братья!..
Ну что ж вы грызётесь!
Изощряетесь. Рвёте сердца.
Вот душа молодая в полёте
от тяжёлого гибнет свинца.
Вот мошенник лукавый нахально
уничтожил сосуд тишины.
Вот брусчатку покрыли асфальтом
и дыханье ушло старины.
Совесть – ширма.
А честь – не в чести.
Бескорыстье – наживка богатых.
Вот с эпохи решили смести
силу щедрую рук узловатых.
Эх, родные!..
О, как же с размаху
подсекаете ближнего вы!
И никто ведь
на совести плаху
не склоняет своей головы.
Cвязь
Порой бывает
беды за бедою
берут в такой железный оборот,
что кажется, сейчас отдам без боя
добытую нелёгкою ценою
одну из завоёванных высот.
Оставлю всё!
Сбегу!
Себя укрою!
В покой, в уют
куплю за грош билет!
Но встанут,
как приказ, передо мною
ровесники мои окопных лет.
От их сердец захлёбывались доты
и разлетались танки в прах и пух.
Они такие взять смогли высоты,
что и теперь захватывает дух.
Я вспомню их. И сил прилив почую.
Бессилие стечёт с души, как грязь.
И так во рту травинку вдруг зажму я,
как будто взрывом
порванную
связь!
* * *
Весна незаметно подкралась,
согнала морозную спесь.
И вишен цветущая радость
мой край одурманила весь.
Ведут в глухомань меня ноги.
Срывается пыль от сапог.
Люблю грунтовую дорогу –
избавит она от тревог.
Я слышу дыхание неги,
где в снах первозданной глуши
ромашка цветёт не за деньги,
а просто по зову души.
Где сразу за гранью околиц –
мечтаний бездонная высь.
И лютая брань межусобиц
теряет заведомо смысл.