При Московском государственном областном университете осенью 2017 года было создано уникальное творческое объединение – «Литературная студия Юрия Полякова».
Название своё студия получила неспроста: Юрий Поляков – один из самых талантливых и известных выпускников этого вуза. Как и ожидалось, студентов, пишущих стихи и прозу, а также пробующих свои силы в журналистике, оказалось довольно много, и все они распределились по нескольким мастер-классам. Львиная доля талантливой молодёжи пришлась на мастер-классы поэзии, один из которых вели поэты Сергей Мнацаканян и Любовь Красавина, а другой – поэт и прозаик, зам. главного редактора «ЛГ» Анастасия Ермакова; мастер-класс прозы возглавил писатель Андрей Воронцов, а мастер-класс по публицистике, литературоведению и критике – доктор философских наук, профессор МГОУ, поэт и публицист Пётр Калитин (он также является куратором литературной студии).
На мастер-классах, которые проходили каждую неделю в течение всего учебного года, у ребят была возможность представить свои произведения и получить не только профессиональные советы от мастеров, но и живые отклики своих сверстников.
Будем надеяться, что «Литературная студия Юрия Полякова» продолжит своё существование и станет ещё одной доброй и умной традицией этого легендарного вуза.
В нескольких номерах «ЛГ» мы представим лучшие произведения, отобранные педагогами с каждого мастер-класса. Начинаем с мастер-класса поэзии Анастасии Ермаковой.
Наталья Иванова
О естественниках и гуманитариях
Не все филологи – поэты,
Но все биологи – поэты.
Законы бытия, напротив,
Биологам темны и смутны,
Зато филологам они же
Понятны так, что даже скучно
Им жить.
Вот чашки
Вот чашки.
Их
Вторая жена
Дарила на свадьбу
Первой жене.
В них третья жена разливает чай
Из чайника, что
Вторая жена
Дарила на свадьбу первой жене.
Никто эти чашки пока не разбил,
У чайника носик не отколол:
Разбойные дети росли не здесь –
У первой жены,
У второй жены.
А третья жена разливает чай
И знает, что нету
Её
Умней.
Татьяна Бокарёва
Ода красоте человеческого тела
[1]
О красота! блаженная!
богоподобная!
Из золотых цветов сотканная
О красота человеческая!
Телесная
Манящая! убийственная! красота!
для души – тесная
Но прелестно-сладостная
до обезумия!
[2]
Я вознесу до небес боготканное тело
И буду благодарить Бога
за дар великий
За великое наказание – быть
О красота! тленная!
Заставляющая страдать
Заставляющая укрыться
Листьями сочной Смоковницы
Знающая одно лишь слово!!!
Одно лишь слово знающая –
«взять»
Красота хищная! Дикая
Призывающая к безрассудствам
Дивная! Цветущая
красота
Противоречивая Гордая
Прощающая распутство
Всепрощающая красота!
О электрическая
Инфернальная природная!
Во имя
Неё сластолюбивой
совершаются подвиги
Ей поклоняются
Ей молятся
Честные люди
Подхалимы
Угодники
О чистейшая! О Греховная!
Высокая!
Низменная!
Лживая!
Нет!
искренняя!
Головокружительная
В душе щемящая
Искусственная?
Нет, н а с т о я щ а я
Но
Безжалостная!
Пантеон
Тело
Тело – дом
Пропуск в светлое
Но
Также билет в содом
И всё же
[3]
слава Великолепной
Принадлежащей
вечности
Красоте человеческого тела
Душа ведь стихия!
Стихи я
Возвожу
как цитадели
Во всеуслышание
Священному
храму души
Юрий Козырев
* * *
Строительству Великого
Сибирского Пути посвящается
Рельсы да шпалы...
Не чугуна и меди страна!
А крови и стали...
Из крови и стали
Идут чередом поезда,
Дожидаясь перрона в тумане
Сквозь снега вперемешку с золой,
Новый извозчик и старые сани
Ждут буран русской весной.
Рельсы да шпалы
Молча кричали,
Выхаркивая пустоту
С кровью последних людей,
что их клали
На этом белёсом снегу!
Олег «Нестор» Кузнецов
* * *
Я будто раскопал Голгофу,
Да вынес все кресты,
что там стояли.
И я уже вне «хорошо» и «плохо»,
Вне всякой человеческой морали.
Я изобрёл вчера велосипед,
Но мне сказали: «Опоздал».
Я так хотел прожить сто лет,
Но выпил яд и перестал.
Я ощущал себя лишь лохом,
В какую дверь бы ни зашёл.
Ты знаешь, без тебя так плохо
И в то же время хорошо.
Дмитрий Махов
* * *
Весеннего ливня мотивы
Стёкла морозного мифа
Вдребезг прозрачною правдой
Разнесут – не надо звать дважды.
Мотивы весеннего ливня
Шёпотом запредельным
Счастием рукодельным
Окружат, пробудят от безделья.
Ливня мотивы весеннего
Волей моей и Всесильного
Выбросят из концепций
На волю от вымыслов цепких.
Весеннего ливня мотивы
Вдохновили на танец Шиву,
И я на мелочного тирана встану.
Грянут песни – и танцы грянут.
Без причины и без боязни,
Без надежды и без дурмана,
Без лицемерия и обмана,
Без смысла, но по любви.
Черти исчезли – ни зги.
Мыслью меня не клейми.
Эго своё сотри.
Я – жизнь, я – везде, ты – внутри.
Надежда Проценко
* * *
Сегодня я предчувствовала смерть.
Как будто бы нарочно вспоминала
О бабушке, как пела ей куплет
Любимой песни. Дым, как одеяло,
Из бани тёпло обнял по пути.
В снегу тяжёлом нелегко идти.
* * *
Я давно не видела заката,
И рассвет проходит как-то мимо.
Жизнь как бы затянута в легато:
Без конца сплошная середина.
Пётр Свистунов
* * *
В синем море, под водою,
На огромной глубине
Корабли лежат веками
И хранят забытый клад.
Глубже моря – только чувства.
В глубине души моей
Дремлет, словно поджидая
Своего аквалангиста,
Клад, потерянный когда-то, –
В море злобы и обиды
Затонувшая любовь.
* * *
В ясный день и в мрачное ненастье
О душевном я прошу тепле.
Я хотел бы умереть от счастья,
Если б было счастье на Земле.
Евгения Семёнова
Так сильно
Твоё плечо под моей щекой…
И мне необозримо спокойно
В однокомнатном счастье с тобой…
Когда так было ещё? Не помню…
Ты первый узнал, что я ценю…
Или не знал – так просто звёзды совпали…
Что у меня к тебе – я не объясню:
Таких слов ещё не созидали…
Ты сделал теплее мою весну,
Так что за спиной выросли крылья…
Я куда угодно за тобой полечу…
Теперь я к тебе…тебя?.. так сильно…
Матвей Яковлев
Слёзы
Жил отшельник у хладных вершин Пиренеев,
Где на тропах цветут благородные розы.
У самого синего льда, что рождает лишь слёзы,
Бегущие вниз ручейками. Он ведал злодеев,
Дерзновенных и гордых, оставленных светом,
На земле и во прахе и прах пожинати,
Им зимами холодно, мокро весной, жарко летом,
Удел их осенний – со всем, что живёт, угасати.
Холод рвал его днём, ночью с бесами битва,
Среди мрака поднялся и долго в ночи ввышь.
Дыхание паром выходит со словом молитвы,
А слёзы текли, с ними розы цвели, и кругом – тишь.
Тело ломится ношей, плечам непосильной,
Он утешился, раны свои показавши
Шипящему ветру и светлому небу умильно.
Не чувствуя боли, он спал на снегу, ныне знавши:
Не один во всём мире. И каждая капля зачтётся.
Катерина Плешкова
* * *
Понедельник нагрянул, как злой великан,
Торжествующим шагом давил он минуты,
И грядущие дни за стаканом стакан
Целых шесть поглотил он, надутый.
И не чужды ему ни года, ни дела:
Подчистую сметает мгновенья,
Ваши встречи, разлуки, порывы, слова –
Всё одно для него – на съеденье.
Череда новых порций – тернистая жизнь,
Только б мог различать их по вкусу.
Всё равно, что несчастье, что радость разгрызть,
Или смерть посчитать перекусом.
Понедельников тысячи бродят вокруг
Сквозь такие безвкусные судьбы,
Наступают они за редутом редут,
Люди молятся: «Передохнуть бы...»
Как, мой друг, ни крути – наша жизнь коротка,
Будь ты гений, трудяга, бездельник,
Если важно – дерзай, не создай тупика,
Не откладывай на понедельник!
Рейнмар Хагенау (Корнелия Орлова)
В Гефсимане
О, сколько раз встречались вы со мной, –
Но тайных слез не замечали!
В. Ходасевич
Над Ерашалаимом алеет пурпуром
опрокинутое небо.
В Гефсиманском саду гладким атласом
звенят листы.
Двенадцать остались. В их снах –
дорог неизвестных ленты;
но между ними все же бодрствовал один.
«Отче! Ты милосерден! Да минует меня
сия чаша!» -
Кто-то тенью скользнул в засыпающий
Ершалаим.
У ворот Первосвященника уже
ожидает стража;
«Вот тридцать динариев твои;
Чего же ты ждешь? – Иди».
«Впрочем, не Моя, но Твоя да будет воля!» -
Все ближе резкий чеканный шаг.
«Вы ли не могли здесь бодрствовать
со Мною?
Вставайте – стража вошла в
Гефсиманский сад!»
С небес срываются погасшие звезды.
Тьма цвета крови страданий
вползает в Ершалаим.
Хлеб и вино. Терновый венец и гвозди.
За тридцать динариев – отравленный
поцелуй один.