Что связывает русских и сирийцев
Успешно решив поставленные задачи по уничтожению террористов запрещённой у нас ИГИЛ и подобных ей организаций, наши лётчики покидают Сирию. Как будто бы всё ясно, но порой можно услышать: «Зачем мы вообще влезли туда? Что забыли? С какой радости нам защищать эту далёкую страну?»
Мы попросили ответить на вопросы нашего бывшего корреспондента в Сирии, проработавшего там более 10 лет, историка-востоковеда, арабиста Сергея МЕДВЕДКО.
Почти мистика
Это было более 40 лет назад. Обстановка на Ближнем Востоке и вокруг Сирии занимала и тогда первые места в новостях. Шёл 1974-й. Я вылетал в Дамаск после окончания арабо-израильской войны работать военным переводчиком. Перед такой командировкой заснуть никак не удавалось. Чтобы отвлечься, протянул руку к книжной полке и вытащил, не глядя, томик. Валерий Брюсов. Наобум открыл и прочёл: ...Водоворотом мы схвачены / Последних ласк. / Вот он, от века назначенный, / Наш путь в Дамаск!
Стало не по себе. Вспомнил, как школьником летал в Дамаск с мамой и сестрой к отцу, который там работал в 60-х корреспондентом ТАСС. И тогда сразу полюбил эту страну, по-мальчишески твёрдо решив туда вернуться.
И вернулся. Командировка затянулась почти на десятилетие.
Библейские отметины
Со временем мне раскрылся смысл выражения «Наш путь в Дамаск». Ведь предкам-паломникам, шедшим пешком в Иерусалим, Дамаск нельзя было миновать. Там находились не менее древние и значимые, чем в Иерусалиме, святыни. Сирийская столица пропитана библейскими сюжетами. По местным преданиям, Бог слепил Адама из глины речки Барада, протекающей по Дамаску. В пещере на горе Касьюн, что нависает над столицей, было совершено первое в истории человечества братоубийство – Каин убил Авеля. В пригородах Дамаска – могила Авеля с семиметровым надгробием… Дамаск и его окрестности связаны с именами других ветхозаветных персонажей: великаном-охотником Нимродом, пророками Илиёй, Авраамом, Гавриилом. Там похоронен Святой Георгий, а в мечети Омейядов, бывшей до того византийской базиликой Иоанна Крестителя, хранится голова пророка. В селенье Маалюля, в 54 км от Дамаска, расположены самые древние в мире мужской монастырь Святого Сергия и женский Святой Тёклы (Фёклы) – ученицы апостола Павла. Только там можно услышать арамейский язык, на котором проповедовал Христос.
Сирийская земля подарила человечеству первый в мире алфавит. Глиняная табличка с буквами из финикийского города Угарит сегодня – достояние Национального музея Дамаска. В Сирии сохранились памятники-шедевры почти всех мировых цивилизаций: ассирийской, вавилонской, финикийской, эллинистической, персидской, древнеримской, византийской, арабо-исламской… Недаром знаменитый французский археолог Андрэ Перро, ставший директором Лувра, писал: «У каждого цивилизованного человека есть две родины. Одна – где он родился, другая – Сирия».
Что же говорить о нас, русских, в большинстве своём православных? Все знают, что Русь в 988 году крестилась при Великом князе Владимире. А кто был первым митрополитом или архиепископом Руси? Им стал святитель Михаил Сирин. Имя говорит само за себя. Родом он был из Сирии.
Мы помним, как преподобный Сергий Радонежский благословил на Куликовскую битву князя Дмитрия Донского. От святого и пошло впоследствии имя, которое стало столь распространённым на Руси. А в честь кого русский монах-чудотворец (в миру Варфоломей) принял имя Сергий? Имя это было им взято в честь римского командира легионеров Сергия, служившего в III–IV веках н.э. при императоре Диоклетиане в Сирии, в городе Рецеф (ныне Расафа, что не так далеко от известного теперь всем города Эр-Ракка). Легионер служил верой и правдой императору, но сердце его было отдано новой жестоко преследовавшейся императором христианской вере. Он отказался отречься от христианства и после ужасных пыток был казнён. А христианский мир приобрёл нового мученика – святого Сергия. Вскоре Расафа, где его казнили, становится местом паломничества, её переименовывают в город Сергиополис. Кочевавшее тут арабское племя Гассан приняло тогда христианство и с тех пор выступало защитником города, в том числе от нашествия персов.
Колокольные звоны
Православные русские не могли оставаться в стороне от своих братьев по вере. Помимо того что они всегда защищали христиан Сирии от угнетателей, наши предки строили там русские школы. При поддержке Императорского православного палестинского общества в Сирии 100 лет назад в них училось около 11 тысяч арабских детей: изучали русский язык, знакомились с нашей культурой.
Ещё пять лет назад каждый восьмой сириец был приверженцем христианской веры, причём большей частью ортодоксальной, то есть православной. А до прихода сюда в VII веке арабов-мусульман практически всё население Сирии и Палестины составляли христиане. Дамаск, как и Иерусалим, – колыбель христианства. Благодаря апостолу Павлу отсюда и началось распространение христианства по миру.
До крещения он носил имя Савл и был воинствующим фарисеем, преследуя первых христиан. С целью их истребления он отправился из Иерусалима в Дамаск. Но, как говорится в «Деяниях святых апостолов», на пути в Дамаск был сражён ослепительным светом, упал с лошади и услышал голос Всевышнего: «Савл! Савл! Что ты гонишь меня?» Ослепшего Савла привели в Дамаск, на улицу Прямая, к старцу Анании. Именно Ананию, главу христианской общины, Савл должен был побить камнями. Анания же избавил Савла от слепоты душевной и физической: «Он возложил на Савла руки, и как бы чешуя спала с глаз его, он сразу прозрел…» Затем старец крестил Савла именем Павел и благословил на миссионерство. В своём доме Анания собирал на молитву и проповеди первых последователей христианства. Сейчас здесь самая древняя часовня Дамаска, а может быть, и всего мира. В пригороде же Дамаска, у деревни Каукаб, находится место, где ослеплённый Савл упал с коня и услышал голос с небес.
Туда меня как-то привёл представитель Русской православной церкви в Дамаске владыка Александр. Здесь стоит часовня, построенная на средства Патриарха Московского и всея Руси Алексия и памятник апостолу. А 10 лет назад состоялось открытие памятника святому Павлу. Автор его – народный художник России А.И. Рукавишников.
– Отсюда, – говорил отец Александр, – и начался путь уже не Савла, а апостола Павла. Важно понимать, что так называемое обращение Савла на пути в Дамаск – не просто один из эпизодов жития апостола Павла. Это новая точка отсчёта не только в его жизни, но и начало распространения христианства в мире. С тех пор выражение «Путь в Дамаск» обозначает поворотный пункт, водораздел – событие, знаменующее уникальную или важную историческую перемену. Это переосмысливание своего пути. Своеобразное прозрение и просветление. Как то, что снизошло на Павла во время его крещения в Дамаске на улице Прямая…
Путешествуя по Сирии, посещая храмы и монастыри, я любовался не только византийскими, но и русскими иконами, поднесёнными в дар нашими предками, слушал звон колоколов, отлитых русскими мастерами. Мне показывали перекрытия храмов, построенные из сибирского кедра нашими плотниками, или церкви, восстановленные после их разрушения турками-османами. Под впечатлением всего этого я крестился в древнейшем монастыре мира в Маалюле. Там же крестил родившегося в Дамаске моего сына именем Александр.
«Нам нельзя друг без друга»
Россию и Сирию объединяет многое. В отличие от европейцев Россия никогда не воевала с арабами. Более того, у нас были общие враги. Мы одновременно, правда, каждый на своей земле, отражали нашествия татаро-монгольских орд, рыцарей-крестоносцев, османских, наполеоновских, английских завоевателей… А в ХХ веке СССР стал самым надёжным союзником и защитником Египта и Сирии в их борьбе за освобождение от колонизаторов, а затем в противостоянии, как тогда писали, «силам мирового империализма и международного сионизма».
В каждой сирийской семье кто-то так или иначе связан с Россией или СССР: либо учился у нас, либо работал совместно с русскими инженерами и строителями на возведении плотин, электростанций, мостов, железных дорог. А кто-то служил в армии, где овладевать боевой техникой помогали наши специалисты. Дамаск всегда, как говаривали раньше, был с Москвой в одном окопе. Даже в те времена, когда Россия в начале 90-х годов стала заигрывать с Западом. Несмотря на то, например, что в годы чеченских войн практически все арабские страны выступили в поддержку чеченских единоверцев, САР заняла в конфликте пророссийскую сторону. Отличную от остального мусульманского мира точку зрения Дамаск имел и в ходе югославского конфликта, поддержав Москву, выступившую на стороне сербов. В Сирии десятки тысяч выпускников советских и российских вузов. Почти столько же российских жён, что замужем за сирийцами. У них по несколько детей. В САР около 150–200 тысяч владельцев российских паспортов. Неудивительно, что сегодня в Сирии принята программа, в соответствии с которой русский язык становится обязательным для изучения в школах.«Нам нельзя друг без друга, – сказал мне как-то бывший министр обороны Сирии Мустафа Тлас – ближайший соратник покойного президента САР Хафеза Асада. – Мы как братья, ибо состоим из одной плоти, даже названия наших стран – по-арабски «Сурия» и «Русия» – не только созвучны, но и пишутся одними и теми же буквами».
Россия всегда заступалась за близких, друзей и союзников, когда к ним приходила беда. Да, был период после распада СССР, когда эту традицию сочли немодной. Говорили, что, мол, не деловой и не прагматический подход. Так Москва и допустила раздел Югославии, позволила американцам прибрать к рукам Ирак и Афганистан, оставалась в стороне, когда «арабская весна» при поддержке Запада сметала режимы Каддафи и Мубарака…
Но вот когда Сирия – «вторая родина каждого цивилизованного человека» – оказалась перед угрозой уничтожения террористами, у России «как бы чешуя спала с глаз». Она наконец прозрела: существуют не только прагматизм, выгода, доход и обывательское «моя хата с краю». Живы понятия дружбы, верности, чести. Не отшибло историческую память до конца.
Россия не просто вспомнила про «путь в Дамаск», но встала на него. На путь просветления и истины, прозрения и совести. И дай нам Бог не сойти с него! Пусть мы сворачиваем в Сирии своё военное присутствие, но с нашего пути в Дамаск мы теперь не свернём!
«Река Барада в Дамаске». Гравюра начала XIX века В.Х. Барлетта