С давних пор в мировой культуре существуют два полюса. Речь идёт об искусстве высоком и площадном (общедоступном). Лубок традиционно относился ко второй разновидности. Для мастеров, создающих «потешные листы», основной задачей было просто и доходчиво передать образную информацию, или, как сейчас говорят, доставить «мессидж». Одной картинки для этого, как правило, оказывалось мало. Лубочные историйки сопровождали литературным пояснением. Автор в нескольких словах разбирал показанную на рисунке ситуацию. Получалось нечто среднее между коротким репортажем и подписью к экспонату в музее: «Цирюльник хочет раскольнику бороду стричь. Раскольник говорит…»
Шли годы, менялись приоритеты, множились стили. Появились афиши, плакаты, комиксы. Со временем слово «площадное искусство» исчезло из обиходного языка, уступая место терминам «массовое» и «популярное». Средневековая городская площадь, на которой разыгрывались все самые значимые и драматические события социальной жизни, ушла в небытие. Из взаимодействия произведения искусства и потребителя выпала важная деталь – наличие толпы. Многозначное дискуссионное мнение с непременным бурным обсуждением оказывало сильное влияние не только на участников спора, но и на сам объект. Это совсем не те интеллигентные беседы, какие мы можем наблюдать в музеях и на выставках. Речь идёт о колоритном народном многоголосии, когда все пытаются говорить одновременно и верх берёт тот, кто кричит громче. Мнение непрофессионала, высказанное с убеждённостью закоренелого невежды, создаёт вокруг объекта обсуждения поле из заблуждений и предрассудков. Плохонькая картинка обрастает небывалым смыслом. Этот эффект достигается во многом благодаря литературному пояснению. Попробуйте взять обычный детский рисунок и добавить к нему короткую историю. Вы увидите, как изменится ваше отношение к этой милой «мазне».
Причём тот же приём малоэффективен с профессиональными работами. Вот почему для картин русских художников-нонконформистов – из тех, что избрали лубок в качестве стилистической платформы для идейного поиска, характерна нарочитая простота, граничащая с примитивизмом. Они оставляют место для текста. Такой подход к изображению, кроме всего прочего, позволяет выдержать основной курс современного искусства, направленный на декларацию внутреннего мира автора.
Итак, ренессансом лубочной традиции мы обязаны неформальным течениям в русском культурном пространстве. Однако мало возродить манеру, необходимо вернуть саму средневековую площадь. Развитие систем глобальной коммуникации преподнесло творческим людям этот подарок. Неслучайно древнее слово «форум» («площадь») так легко прижилось в Интернете.
Ярким примером самобытности русского неформального движения конца XX века можно назвать «митьковство». Наречённая по имени отца-основателя Дмитрия Шагина творческая группа питерских художников и поэтов выделялась из прочих представителей андеграунда удивительной душевностью. Мягкий, раздумчивый митьковский стиль пришёлся по душе не только ищущей молодёжи, но известным деятелям культуры и даже политикам.
Сегодня Дмитрий Шагин и его коллеги – признанные мастера современного искусства. Работы митьков кочуют с выставки на выставку по всему миру. А к услугам широких народных масс – Интернет: (http://www.mitkiart.ru/), (http://mitki.kulichki.com/).
Мировая паутина способствовала популяризации образа митька. По всей стране возникли группы желающих залезть в общую тельняшку. Благодаря Интернету стало ясно, что питерские неформалы не столько выдумали новый образ, сколько открыли доступ к схрону социокультурных концептуальных профилей, которые давно ждали персонификации.
Если для традиционных митьковских картин характерны пояснения в прозе, то авторские опыты питерского карикатуриста, писателя и поэта Гавриила Лубнина в области современного абсурдистского лубка чаще всего сопровождаются рифмованными строками, существенно усиливающими эффект от графики. Работы Лубнина были бы достоянием небольшой группы посвящённых, если бы не сетевая «средневековая площадь». После того как в Живом Журнале были опубликованы работы художника (http://bujhm.livejournal.com/74890.html), мастер приобрёл долгожданную известность. Психоделические карикатуры Лубнина были с большим интересом встречены сетевой общественностью и стали одними из самых цитируемых тем в Интернете.
Другой дорогой пошёл московский художник и аниматор Андрей Кузнецов. В отличие от питерских коллег он стилизовал свои работы в области лубка под традиционные «фряжские листы», однако наполнил древнюю форму новым смыслом. В центре внимания художника – современные типажи и мифические фигуры: ламеры, байкеры и даже маленький волшебник Гарри Поттер. Работы Кузнецова также многократно цитировались и добавлялись в избранное. С ними можно ознакомиться на сайте «Иероглиф» (http://www.hiero.ru/Akuaku/Lubki).
Таким образом, Интернет стал элементом, связующим работу мастера и социум. При помощи системы глобальной коммуникации можно выяснить, что древние виды площадного искусства как в первоначальной, так и в преображённой форме любимы народом и не утратили своей простоватой тёплой привлекательности.