Состоялся Московский Экономический Форум (МЭФ) – и пусть слово «экономический» в названии вас не ограничивает. На восьмом по счёту Форуме, организованном промышленником Константином Бабкиным, обсуждались вопросы из разных сфер. Но, все они, так или иначе, сводились к развитию России. В частности, на МЭФ обсуждали вопросы культуры. И было произнесено немало действительно ценных, созидающих мыслей. Хотел бы выделить основные из них.
Но прежде, чем начать, нужно зафиксировать вот что. О роли культуры, о важности культуры у нас говорят давно, говорят настойчиво и много. Однако, к сожалению, воз и ныне там. И удивление вызывают то литературные новинки, то театральные премьеры, то кинопроизводство. Я сейчас даже не об условном разделении на патриотов и либералов, а также о том, что «поляну держат» последние. Нет, суть в том, что всё происходящее в сфере культуры было бесконечно далеко от народа. От русского человека.
С одной стороны, этому человеку бесконечно объясняли, что так, как в России, жить нельзя. А, с другой, то, что ставилось, писалось, снималось вызывало интерес преимущественно узких групп. То же, что делалось для масс, развлекало, но не развивало. Потому по итогу изменился сам человек. Ведь культура, если обратиться к истокам данного понятия – это в первую очередь возделывание. К слову, любопытно, что раньше это понимали прекрасно – и интегрировали культуру в общий процесс устремления к новым высотам. Человек труда шёл рядом с человеком культуры.
Именно этот вопрос и ставился на очередном пленарном заседании МЭФ. Где человек труда? И где человек культуры? Вопрос ставился остро; иначе быть и не могло – ведь с началом СВО мы все, абсолютно все (одни признав, другие отрицая, но не суть) осознали, что мир изменился, и нам нужны новые герои, новые ценности, новые смыслы. Да, очень часто новое – это хорошо забытое старое; и в данном случае мы имеем дело примерно с теми же формулировками. Но фокус в том, что сложнее всего отделить зёрна от плевел. На МЭФ это попытались сделать.
Культура должна быть патриотична. Очевидно, да. Мы слышим это постоянно. Но вопрос в том, что есть эта патриотичность? И не получается ли так, что в условиях СВО люди начинают меряться патриотичностью? Мне видится, что на пленарном заседании МЭФ Евгений Фатеев, художник, произнёс очень важную мысль – о том, что порождено несколько поколений «внутренних иностранцев». Это чужие люди в как бы своей стране. Но отсюда же, от обратного, что называется, вытекает понятие патриотизма, формулируется довольно легко, на самом деле.
Так вот, патриотизм – это чувство сопричастности к твоей стране, раз. И два – чувство ответственности за происходящее; как следствие, труд по приведению этого происходящего в должное состояние. Всё, как я уже сказал, довольно просто. И вместе с тем сложно. Оттого вновь и вновь, особенно в критические моменты истории, мы открываем самих себя. Александр Дугин говорит в данном контексте о новой культурной политике. Говорит о радикальных методах. Но это, на самом деле, дискуссионный вопрос. Ведь суть тут не в том, чтобы ограничить, а в том, чтобы, наоборот, расширить.
Очень долгое время мы жили в условиях культурной экспансии – той, которую предсказывал ещё Данилевский. Нам говорили, что есть только один сорт литературы, один сорт театра и кино. Это вполне укладывалось в концепцию конечности мира, сформулированную Фукуямой. Однако оказалось-то, что всё только начинается. И есть другая литература, другое кино и другой театр. Мы стоим у истоков. Так когда-то Островский создал национальные постановки, а Глинка – национальную оперу. Мы, в общем-то, должны начинать с того же. И это не лубочность, не ограничение, а, наоборот, расширение, может быть, даже та самая цветущая сложность.
Торгаши победили героев – верно констатировал Дугин на заседании МЭФ. И наша задача – вернуть этих героев в массовое сознание. Для этого мы должны не сужать, а, наоборот, расширять пространство влияния и пространство борьбы. Потому что наш национальный культурный код, о котором на пленарном заседании МЭФ говорил Станислав Рыбас, многообразен, сложносочинён и полифоничен, он есть та самая цветущая сложность, которая позволяет нам мирно сосуществовать друг с другим.
Опять же, Эдуард Бояков на том же заседании в контексте западного влияния заявил известный принцип «не запретить, а возглавить», отсылая нас к лучшим образцам русской культуры, которые максимально плотно и тесно связаны с лучшими образцами мировой культуры. Одно подпитывало и порождало другое, но по итогу выходило оригинальное, настоящее, национальное. Потому что сила духа, сила таланта позволяла взять лучшее и сделать из этого своё. Таков единственно возможный, правильный вариант. Так что вектор на МЭФ был задан верный. Вопрос – в том, как теперь реализовать задуманное. И эта будет успешной, если максимальное число заинтересованных, реально патриотичных людей подключится к данному направлению.
Не запрещать, а созидать; не сужать, а расширять – и, по итогу, создавать своё. Полагаю, такая задача сегодня стоит перед всеми нами.