, БЕЛГОРОД–МОСКВА
Закончился театральный фестиваль в Белгороде, по-моему, один из самых серьёзных, самых значительных в России. А лет фестивалю больше двадцати, и собирался он уже в восьмой раз в отличие от множества других фестивалей, расплодившихся в последнее время по стране и похожих друг на друга как близнецы-братья. Прежде всего очевидно коммерческим, малотворческим обличием...
Белгородский фестиваль посвящён великому земляку Михаилу Щепкину, родившемуся неподалёку в селе Красном, что на реке Пенке, и имеет ярко выраженное актёрское лицо. «Актёры России – Щепкину» – он так и называется. На фестиваль приглашаются прежде всего спектакли, отмеченные талантливыми исполнителями, выдающимися актёрскими воплощениями, как бы настаивая на том, что при всём синтетическом характере современного театра, при, конечно же, немалом значении для театра и режиссёра-постановщика, и сценографа, и всех остальных главное лицо здесь – артист, и фестиваль отдан именно ему, Его величеству Актёру.
За годы существования белгородского фестиваля здесь побывали действительно лучшие театры, игрались лучшие спектакли, а выступали Михаил Ульянов, Татьяна Доронина, Юрий Соломин, Элина Быстрицкая, Владимир Андреев, Владимир Зельдин, Николай Пастухов, Николай Мортон… Часто вровень со столичными звёздами играли менее известные (оттого, что живут в провинции), но не менее замечательные Терентьева и Салопов из Ярославля, ульяновский Александров, белгородские Бондарчук и Черныш, – да разве перечислить всех, кого видели за эти годы счастливые белгородские зрители. Авторитет фестиваля в городе непререкаем. Его ждут, билеты на него не достать. Известен и уважаем фестиваль среди специалистов. Хотя на сей раз уже в дни празднования случился один показательный «казус».
Министерством культуры, как оказалось, был командирован на фестиваль не иначе как в качестве смотрящего театральный критик, некто Павел Руднев. Он мелькнул на двух первых представлениях, именно мелькнул, не досидев ни одного из них до конца, а потом уже в дни ещё не закончившегося фестиваля выложил на своём сайте оскорбительные в адрес фестиваля тексты. И что-де реалистическое направление, хоть впрямую этого не сказано, собирает «отстой», вот и замеченным им всего-то двум белгородским артистам Ткачёву с Манохиным он рекомендует сменить труппу… Нет надобности в точности цитировать тексты Руднева, он мог бы высказать их в открытую на ежедневно происходящих обсуждениях показываемых работ, на семинаре режиссёров, он и тут вопреки истине написал, что мастер-классов не было. Для меня самым интересным оказался объявленный факт размежевания искусства по принципу реализм – не реализм… Но что же за продвинутый «авангард» представляет – нет – не уважаемый мной критик?!
Что происходит-то?! В 37-м, говорят, одна была на всех театральная норма, под МХАТ. А теперь плох любой театр, если он не нравится Рудневу, если он, не дай бог, реалистического направления? Ещё теперь ругаются иным словом – психологический. Кому же дано право отменять традиции, зачёркивать великие достижения отечественного реалистического психологического театра? Делить театр по принципу: реалистический – не реалистический? А если заподозрят в реализме, то по рудневскому ранжиру он не то что на участие в фестивале, но чуть ли на существование не имеет права.
Белгородский фестиваль как раз и демонстрировал самые разные стили и направления. В том числе многогранные, интереснейшие и далеко не исчерпанные возможности традиционного отечественного театра. О чём свидетельствовал самый первый спектакль театра-хозяина «Вишнёвый сад», поставленный столичным режиссёром Борисом Морозовым.
Об этом замечательном спектакле «ЛГ» уже писала, сейчас скажу только об одном: о его поразительно современном звучании хоть и в обличии не новой пьесы, известных классических персонажей, в костюмах и обстановке своего времени. Чудные, трогательные Марина Русакова – Раневская и Виталий Стариков – Гаев были так беззащитны перед надвинувшимися на них житейскими трудностями, перед утратой вишнёвого сада, эдакие состарившиеся, так и не ставшие взрослыми дети, а стремительно двигавшийся по сцене, врезавшийся в её двери как нож в масло Дмитрий Гарнов – Лопахин заставлял думать о сегодняшних людях, об учёных, уезжающих, чтобы работать, за рубеж, об инженерах, ставших сантехниками, и учительницах-продавщицах, о новых русских, так похожих на провозвестника русского капитализма Лопахина. И самыми страшными, предупреждающими зрителей фигурами были даже не главные, а пока ещё эпизодические лакей Яша – наглый красавец в исполнении Игоря Ткачёва и случайный прохожий, отнимающий у Раневской последний золотой – Дмитрий Евграфов. Остановитесь, люди, вовремя, не допустите явления грядущего хама – своевременно подаёт спектакль тревожный сигнал.
Так же как другой спектакль – участник фестиваля, на сей раз Владимирского театра, кажется, неожиданно для давно известной пьесы А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» даже самим распределением ролей и участием в нём прекрасных мастеров Галины Ивановой, Любови Гордеевой, Ларисы Корягиной, Николая Горохова, Михаила Асафова, Андрея Щербинина. К ним достойно присоединились молодые Александр Аладышев, Анна Лузгина, тоже, как и белгородцы, абсолютно на современно ясном, понятном зрителям языке, наглядно показывали, как ещё сильны, умны, опасны отнюдь не отошедшие в прошлое крутицкие, мамаевы, городулины, как они держат в своих руках страну. Ах, как нескоро отдадут они власть молодым! Долго ещё придётся ждать своего часа новому проходимцу Егору Дмитриевичу Глумову. Разве не остросовременную и такую важную сегодня мысль заложил в свой классический реалистический спектакль молодой режиссёр Сергей Морозов?!
Пусть расцветают все цветы! – правило не новое в искусстве.
И белгородский фестиваль исторически характерен своей разноцветной разнообразной «клумбой». На сей раз театр-хозяин, открывая фестиваль, после «Вишнёвого сада» показал трагифарс по мотивам пьесы Х. Грау «Куклы» в постановке ещё одного известного столичного режиссёра Валерия Беляковича.
Совсем другой спектакль, яркий, зрелищный, размноженный в зеркалах, о причудливом единении жизни и театра, помните, у Шекспира, «весь мир – театр, и люди в нём – актёры», о том, как часто незримы границы между людьми и куклами и как опасны бывают для тех и других кукловоды всех мастей… Совсем другая система выразительных средств, прежде всего пластических, музыкальных, а главное, совсем по-другому работают в новых правилах, конечно же, не реалистического театра замечательные молодые белгородские артисты Вероника Васильева, Надежда Пахоменко, Эвелина Ткачёва, Виталий Бгавин, Игорь Ткачёв, Игорь Нарожный, Андрей Терехов, Дмитрий Гарнов, Андрей Манохин.
И, конечно же, в любой стилевой системе, не боюсь показаться старомодной, для меня важны смыслы. Здесь мысль о том, как любой человек может легко превратиться в куклу, в механистического исполнителя чужой воли, если он окажется во власти кукловода. И как кукла… оживает от поцелуя, от любви и, став свободной, может превратиться в человека…
Блестящим мастер-классом был спектакль столичного театра на Юго-Западе Валерия Беляковича «Дракула», не новый, ему уж шесть лет, но не теряющий своих художественных достоинств, своего своеобразия, а главное, сохраняющий блестящий ансамбль исполнителей. Собственно, эти качества обязательно характерны для всех лучших спектаклей, независимо от их направления, что демонстрировали восторженно встреченные Белым городом (кстати, его тоже по пути обругал П. Руднев, он ему показался серым, дождь, наверное, шёл в это время…) другие приглашённые для участия столичные спектакли – «Правда хорошо, а счастье лучше» Малого театра, «Зойкина квартира» МХАТа им. М. Горького, «Одноклассники» ЦАТРА...
Мне бы хотелось обратить внимание на ещё одну бесспорную особенность лучших спектаклей белгородского фестиваля – на абсолютное взаимопонимание, взаимопроникновение сцены и зрительного зала, что является высшей целью для искусства, а отнюдь не похвала (или хула) господина Руднева, о чём порой забывают представители специфической профессии театральных критиков.
Очевидная разность вкусов столичных и провинциальных зрителей, а для театров умение всматриваться в жизнь людей и способность именно с ними соизмерять любое явление искусства необходимы для понимания природы искусства, для выработки критериев его оценки. Пример «Золотой маски» нагляден: периферийные театры стараются в ней не участвовать, понимая, что они – только «массовка» для столичных театров, часто боящихся отстать от западной моды.
А разность самих спектаклей, свобода их от всяческих схем и требований, кем бы ни навязываемых, тоже среди достоинств прошедшего фестиваля.
Удивительно чистый, искренний, волнующий спектакль по стихам Евгения Евтушенко «Женя, а вы знаете…», взволновавший самого поэта, героя спектакля, который пригласил их на свой день рождения в этом году в Политехнический музей, и молодые актёры из Старого Оскола играли спектакль в столице. Режиссёр-постановщик спектакля – Семён Лосев. Литературный поэтический театр!
Кстати, тот же Руднев написал, что в Белгороде – лишь один театр. Ну это же опять неправда: ещё есть молодёжный, кукольный, у которого, кстати, среди детских спектаклей есть и «Чайка» для взрослых, и студенческие спектакли – ну почему же нет никакой личной профессиональной ответственности за высказанное слово?! Таганрогский театр показал фестивалю философскую драму Д. Мережковского «Павел Первый» с серьёзными глубокими актёрскими работами С. Герта в роли Павла, П. Бондаренко – графа Палена. Режиссёр Г. Кавтарадзе искал и стиль, и жанр, и свои выразительные средства для очень непростого литературного материала. Получился строгий, даже немного аскетичный, может быть, статичный спектакль, но вызывающий много мыслей и чувств, элегантный, адекватно совпавший с пьесой.
Удивил, как делает это часто в последнее время, Костромской театр своей сценической версией комедии В. Шекспира «Укрощение строптивой», с роскошными костюмами и сценографией Елены Сафоновой, кажется, даже слишком яркими, иногда отвлекающими от действия, шумными эффектными решениями Сергея Кузьмича, может быть, кажущимися порой слишком отдельными, репризными. Бурлеск?.. Балаган?.. Карнавал?.. Цирк?.. Шоу?.. Китч… – всё вместе. Всего много, слишком. Интересно. Спорно. Неожиданные, не уступающие друг другу в озорстве и хулиганстве Катарина и Петруччо – Н. Маврина и Д. Рябов. Какой уж тут реализм?! Не знаю уж даже, что это получилось… Так всё ново и шумно! А вот самой истории любви, возникающей, развивающейся, и укрощения друг друга не только проделками, но чувством мне не хватило. Об этом я говорила на обсуждении спектакля. Уж чего-чего, а эротики в современном театре хватает, здесь же вдруг мне её оказалось мало.
Фестиваль – это прежде всего художественная акция, повод профессионалам встретиться и поговорить о проблемах своего дела. Это праздник зрителей. Но, хотим мы того или не хотим, это всегда и социальное мероприятие, часть духовной, политической жизни своего времени. Поэтому скромное выступление сербского театра из города Ниша со спектаклем «Влияние гамма-лучей на бледно-жёлтые ноготки», не слишком удачный спектакль «Чайка», но привезённый с Украины Русским театром из Одессы, были тоже уместными и нужными на белгородском фестивале.
И когда на общих посиделках, после спектакля, обнявшись, русские и сербские актёры вместе пели «Живела Cрбиja», было очевидно немаловажное политическое значение фестиваля, ибо искусство от жизни не изолировать.
Фестиваль состоялся. Теперь он уже только в памяти. В уроках и… послевкусии. И никакой господин Руднев не смог его испортить. Ещё не хватает ко всем нынешним противостояниям добавить войну реализма с нереализмом!
А Министерство культуры, если уж не можете помочь театрам, так хоть не мешайте.