Бийке Кулунчакова
Народный писатель Дагестана. Лауреат премии «Гипертекст» (2025).
1.
Как нам Господь даёт отца и мать,
Не спрашивая нашего согласья,
Так и Отчизны нам не выбирать,
Что вдруг мы получаем в одночасье.
В таком-то месте и в такой-то год
На белый свет нам выпадет явиться –
И каждый своей родиной зовёт
Страну, где суждено ему родиться.
Во Франции, в Египте иль в Мали,
В Бразилии, Канаде иль Китае
Не выбираем мы родной земли,
Она нас при рожденье выбирает.
И для кого-то джунгли – отчий дом,
А для кого-то – знойная пустыня.
Кому-то хорошо живётся в нём,
Кому всё с младенчества постыло.
Над кем-то посмеётся злобный рок,
Кому-то вдруг фортуна улыбнётся…
Земля как будто праздничный пирог,
Что поровну, увы, не раздаётся.
Одни из нас рождаются в стране,
Где нет нужды и где закон на троне.
Другие – там, где права вовсе нет
И где под гнётом страха каждый стонет.
А я в стране великой родилась,
Хотя она сравнима с полигоном –
То белая, то красная в ней власть,
И жертвам счёт идёт на миллионы.
Театр военных действий в ней всегда,
Который год
покой нам только снится…
Орла сменила красная звезда,
И вновь вернулась царственная птица.
И кажется, что передышки нет
От революций, войн и пятилеток…
Три поколенья в памяти моей
Живут неугомонной жизнью этой.
Не нищая, могучая страна –
Огромная, великая держава.
Но отчего безжалостна она
Ко всем, кто приумножил её славу?..
2.
Но для начала вам я расскажу
О малой своей родине любимой –
В неё, как будто в зеркало, гляжу
И вижу всё, что бережно храним мы.
Полупустыня древняя, как мир,
Степи ногайской вольное раздолье,
Полынных трав целебный эликсир –
Моя мне Богом посланная доля.
Там ветры по-разбойничьи свистят
И поднимают пыль по всей округе,
Там не стреножат глупых жеребят,
А нянчат, как детей, подняв на руки.
Пески там раскаляет летний зной
И превращает в лёд студёный холод.
Там суслик с ядовитою змеёй
Вас не накормят, коль случится голод.
Там овцы, как на небе облака,
Неторопливо по степи кочуют.
Там домбры неизбывная тоска
От ран любовных сердце нам врачует.
Дурман полынный там пьяней вина,
А маки там пунцовее рассвета…
Ногай – моя прекрасная страна,
Впервые я тебе признаюсь в этом.
Пусть для кого-то слишком ты скудна,
А для кого-то вовсе некрасива…
Но я в тебя с рожденья влюблена
И черпаю в тебе одной лишь силу.
Ведь в первый здесь послевоенный год
Мне было суждено на свет родиться,
Когда страдал от голода народ
И плакала по воину вдовица.
Но дух Победы надо всем витал
В стране, изгнавшей ворога лихого…
Мне повезло, ведь силу он давал
И сердцу неокрепшему, и слову.
Энтузиазм тогда во всём царил –
И мать с отцом мои бесплатно даже
Трудились от зари и до зари
Не покладая рук в колхозе нашем.
Во имя светлой жизни всей страны
Они своей нисколько не щадили –
Не в роддомах рождались их сыны,
А в поле, где пшеницу молотили.
А дочерей в землянке родила
Моя святая мученица мама…
Стальной бы её леди назвала
За несгибаемость и нрав упрямый.
Хотя железной леди ни одной
Такая жизнь была бы не под силу.
Ведь не сыскать той тяготы земной,
Которой мама бы не выносила.
Ещё ребенком будучи, она
Узнала, что царя Николу свергли,
Что круто изменились времена
И всё, что прежде было, опровергли.
Как стёкла от удара кулака
Внезапно разлетаются со звоном,
Так и уклад разбился степняка
И появились новые законы.
И тот, кто был вчера ещё богат,
Подвергся унижению, как нищий…
А бедный был его позору рад,
Хоть у него не стало больше пищи.
Судить ни тех ни этих не хочу
И порицать кому-нибудь в угоду,
Ни бедной жертве я, ни палачу
Не стану петь элегию и оду.
Одно известно мне, что в полигон
Империю тогда уж превратили,
Когда, как лодку, раскачали трон,
Державному орлу подрезав крылья.
И потрясенье это, как болезнь,
Огромную страну перевернуло…
В ферзи спешили пешки те пролезть,
Которых ветром времени надуло.
В тридцатых приснопамятных годах
Двадцатого обманутого века,
Они без объяснений в пух и прах
Могли стереть любого человека.
Середняка и старого муллу
В расход в сарае где-нибудь пускали –
Под эту окаянную метлу
Не человек, народы попадали.
И с дедом так расправились моим –
Осталось без кормильца всё семейство,
В нужде и страхе приходилось им
Переживать державное злодейство.
Коль родились в степи, там и умрут –
Легко считали робеспьеры эти…
И никли, будто травы на ветру,
Расстрелянные люди на рассвете.
Но мамин брат не мстил за то стране,
Что их отец бесследно где-то сгинул…
Он смертью храбрых пал на той войне,
Что на заре нахлынула лавиной.
А вслед за ним и бабушка ушла,
Которой сорок стукнуло едва ли…
Родители как будто два крыла:
Обрубишь их – и деточки пропали.
Так младший братик навсегда исчез,
Когда в детдом везли его чужие…
Всю вырубили семью, словно лес,
Оставив лишь прогалины пустые.
Лишь трое уцелели из семи…
И маме опекать пришлось,
как взрослой,
Сестру и брата – всё, что от семьи
Осталось на смертельном
перекрёстке.
А там свои пошли из года в год
Родные сыновья её и дочки –
Всех приласкает мама в свой черёд,
Не отдыхая ни единой ночки.
И вскоре родилась у мамы я,
И братья появились друг за другом…
Для всех нас мама добрая моя
Была заботливым и верным другом.
Работа в поле, стирка да казан,
Где варится похлёбка негустая…
Слезинки навернутся на глаза,
Но не покажет леди их стальная.
3.
В те годы все сельчанки наши так,
Как мама моя бедная, трудились –
До срока их увяла красота,
Которой они в юности гордились.
Ах, женщины Ногая моего,
Степи суровой дочери простые!..
Нежнее вас не встретишь никого –
У вас сердца и руки золотые.
Хранительницы отчих очагов,
В вас дух народа крепок и поныне.
Его вы сберегали от врагов
И смутных лет, что горестней полыни.
Пускай вы не читали мудрых книг,
Но вам открылись истины простые –
Вы сохранили наш родной язык
И старые обычаи степные.
Рожали в лихолетье вы детей,
Народ чтоб без потомства не оставить,
И в годы разрушительных идей
Вы закалились лишь, подобно стали.
Вам было всё равно –
что царь, что вождь,
Хранили вы в душе любовь к истокам.
Не падал пусть на вас алмазный дождь,
И жизнь порою била вас жестоко.
Но становились только вы сильней
От этих передряг и потрясений.
Как жаль мне, что в родимой стороне
Не смог воспеть ногайский вас Есенин.
О женщины Ногая моего!
Все амазонки блекнут перед вами.
Горжусь, что мы замеса одного,
Мне лишь дано о вас сказать стихами.
Что ж, у России собственная стать –
И наша степь судьбу с ней разделила.
Терпения вам всем не занимать,
Оно не только золото – и сила!
Перевела с ногайского Марина Ахмедова-Колюбакина