Вглядываясь в колоссальную фигуру Петра Великого, задаёшься вопросом: как подобное древо возросло на скромном суглинке Руси? Но ничто не происходит произвольно: нужен или побудительный толчок из прошлого, или манящая цель впереди. Появлению в России личности Петра I способствовало и то и другое.
Уже его отец, царь Алексей Михайлович, правивший с 1645 по 1676 год, чувствовал необходимость нововведений, чтобы подойти к уровню Европы, которую ранее Русь заслонила от нашествия орды ценой немалых усилий и своего развития. Но Москва считала себя Третьим Римом, а он не должен был разделить участь Рима Второго, Византийского, павшего под натиском османов. Время требовало появления фигуры, которая бы продвинула страну вперёд, повысила её авторитет и влияние.
Если сравнивать, отец и сын были разными по характеру: царь Алексей Михайлович не отличался кипучей инициативностью, зато она оказалась присуща царевичу Петру. Близкие и помощники искренне любили Алексея Михайловича, единодушны в оценках и иностранцы, соприкасавшиеся с ним: «Это такой государь, какого желали бы иметь все христианские народы, но немногие имеют», «Царь одарён необыкновенными талантами, имеет прекрасные качества и украшен редкими добродетелями», «При неограниченной власти своей в рабском обществе царь Алексей не посягнул ни на чьё имущество, ни на чью жизнь, ни на чью честь».
Таков был отец Петра! Почти что «облако в штанах», но при этом Алексей Михайлович смог твёрдо провести ряд изменений. Например, в армии учредили отдельные полки по иностранному образцу, а при дворе стали проводить театральные представления, развивалась общественная жизнь. Влияние иностранцев («иноземная зараза», как говаривали) росло. В Москве появилась Немецкая слобода, Кукуй, где позднее будущий император Пётр познакомится с Францем Лефортом, бонвиваном, но дельным советником, и с очаровательной Анной Монс. Дочь кукуйского трактирщика стала юношеским увлечением, фавориткой царевича, хотя потом получила отставку.
Интересно, что Алексей Михайлович любил эпистолярный жанр, оставил после себя немало писем, наставлений, размышлений философского характера. Но главное в его наследии – сын, который родился 9 июня 1672 года и наречён был Петром. Через 4 года царь умер, не успев увидеть, каким стал сын. А тот с охотой получал начатки чтения, письма и счёта от дворцовых дядек и священников, отличался живостью ума и любознательностью, бойким характером. Вырастая, обнаружил, что под боком есть Кукуй-слобода, которая таила немало соблазнов! Временами Петра привозили пьяным «от немцев» к матушке во дворец.
В 1689 году 17-летним он вступил на престол, поскольку брат Иван самоустранился по болезни, а сестру Софью сослали в монастырь. «Горе стране, где король юн», – считали в Европе, и Пётр со товарищи (немалой частью выходцами из Германии) поначалу подтверждал это, затрачивая массу времени на юношеские утехи. Но всё больше его занимали точные и военные науки, устройство армии, игрища с имитацией сражений и взятием крепостей. Затем были построены первые настоящие ботики «потешной флотилии» на Плещеевом озере, стали проходить реальные манёвры на Белом море. А ещё в нём росло убеждение: чтобы успешно решать большие задачи, надо самому учиться.
В 1697-м Пётр снарядил посольство, в котором ехал как учащийся дворянин, и два последующих года работал плотником на верфях Голландии и Англии. Славно махал топором, усвоил геометрию судостроения. А также, как писали современники, регулярно бывал в музеях, кунсткамерах, библиотеках. Правда, в свободные вечера посещал и тех жён, чьи мужья работали по договору в Московии: он «сидит и выпивает с ними, шутит и похлопывает их, нисколько не заботясь о почтении к себе». Здесь-то и получил ту романтическую болезнь, от которой не смог полностью излечиться и которая свела его в могилу в 53 года, забрав необходимые для завершения реформ годы.
После «европейских университетов» настала пора великих, а подчас и кровавых дел. Были массовые казни стрельцов, сбривание бород, которые для иных бояр были дороже головы, переодевание в кургузые заморские кафтаны, насаждение париков из женских волос... Старозаветная Русь сопротивлялась, а Пётр торопился, замечая: «Иную свинью для её же пользы нужно насильно тыкать мордой в корыто...» Характер его ожесточался, и без того взрывной, он всё меньше напоминал родителя, «тишайшего» Алексея Михайловича.
Правда, когда Пётр впервые оказался в застенке на пытках преступника, потом долго был бледен и задумчив. Но позже сам пытал по надобности заговорщиков: например, полковника Ивана Цыклера и Федьку Шакловитого. Был случай совсем ужасный. Первую жену, нелюбимую Евдокию Лопухину, насильно постриг в монахини, а та завела роман с начальником монастырской охраны майором Глебовым. Настоятель монастыря застал in flagranti (на месте преступления) Глебова с Евдокией и донёс царю. Пётр предал майора мучительной средневековой казни – даже не хочется называть всё своими словами... Кстати, Владимир Ленин высказался о Петре буквально так: «Он не останавливался перед варварскими средствами борьбы с варварством». Между прочим, антипод Ленина император Николай II, человек высокообразованный и глубоко верующий, назвал Петра Великого наименее почитаемым из своих предков.
Но такими уж были петровские времена и такой востребован был царь…
В 1700-м началась война с лучшим на тот момент в Европе шведским войском и закончилась для Петра тяжким поражением от Карла XII. После этого в России ввели новые налоги, стали настойчиво улучшать обучение военных и моряков и строить новые корабли. В 1702-м Северная война возобновилась, а годом раньше в Москве открыли математическую и навигационную школы, затем морскую Академию. Стране, понимал Пётр, нужны современные кадры. Постепенно он реформировал многие сферы. Скажем, церковь в Западной Европе пользовалась не только заметным влиянием, но и самостоятельностью. То же наблюдалось в России. При Петре патриаршество в 1718-м отменили, учредили Священный синод, ставший серьёзным инструментом самодержавия. Тогда же стало заметным влияние одного из птенцов гнезда Петрова просвещённого архиепископа Феофана Прокоповича, к которому самодержец прислушивался.
По словам В.В. Розанова, у Петра «каждый час дышал, каждая минута жила и каждый шаг овеян заботой об отечестве». Он был неутомим в труде, старые учреждения, например Боярская дума и приказы, исчезли. Зато появился Сенат из 9 человек, а страну разделили на губернии. В мае 1703 года Пётр заложил новую столицу – Санкт-Петербург – в самом устье полноводной Невы. Иностранные гости и его советники говорили, что Лондон, Гамбург, Роттердам, Лиссабон, другие крупные портовые центры отстоят от устья из-за опасения наводнений на добрые две дюжины вёрст. Но Петра было нелегко убеждать, когда он был в чём-то уверен. Он осознавал реальность и смотрел в будущее по-своему – невероятный град Петра стал расти... Заметно расширились торговые связи, поднималась промышленность. По указанию царя открылись 75 плавильных заводов: половина в центральных губерниях, другие ближе к Уралу. В Указах он выступает как заботливый земледелец и лесничий, заменяет поземельные подати подушными, как в Англии. Помимо морских портов прокладываются каналы и дороги, торговля начинает тянуться и к Персии, Индии, Китаю.
В 1709-м Пётр отомстил шведам за былые неудачи – одержана славная победа под Полтавой, а в 1714 и 1720 годах он выиграл морские сражения со шведским флотом под Гангутом и Гренгамом. Молодые российские адмиралы, в детстве лицезревшие воду лишь на дне колодца в родительском поместье, опираясь на волю Петра, иноземный опыт, на свою смелость и находчивость, взяли верх над сильнейшим флотом Балтики. Русские моряки показали умение разведывать, приноравливаться к погоде, менять тактику боя и ошеломлять внезапной атакой. Петровы победы привели к подписанию в 1721 году Ништадтского мира: Россия получила земли Латвии и Эстонии, побережье Финского залива около Санкт-Петербурга и часть Карелии.
Северная война памятна и частным событием. Корпус фельдмаршала Б.П. Шереметева осадил шведскую крепость Мариенбург (ныне Алуксне в Литве). Перед началом штурма он якобы по-свойски и беззлобно сказал солдатам: «Ребята, в крепости вино и бабы...» После штурма один донской казак взял в качестве добычи 17-летнюю кухарку Марту Раабе, в девичестве Скавронскую. Она была столь хороша, что сам Шереметев купил её у казака за рубль, правда, через полгода уступил царскому любимцу Александру Меншикову. У того её переманил сам Пётр и поселил у себя как горничную, а потом фаворитку. Однако в 1712-м вступил с ней в законное супружество. После смерти Петра 8 ноября 1725 года она в течение почти двух лет была императрицей России.
Но мы опережаем события. После заключения мира со Швецией Сенат преподнёс Петру I титул отца Отечества, императора Всероссийского. И Россия, неуклонно укрепляясь, во славе пребывала империей ещё почти 200 лет. Помимо всего прочего у Петра был талант окружать себя не просто единомышленниками и умелыми исполнителями, а и людьми творческими, инициативными. Среди них уже упомянутый уроженец Киева Феофан Прокопович, православный богослов, писатель, поэт, философ, математик-энциклопедист. Именно он разработал и осуществил реформу Русской православной церкви. Поныне представляют немалый интерес его предисловия и толкования к переводам иностранных книг, учебников, политических трактатов. Близки всем морякам составленные им «Слово похвальное о флоте российском» и предисловие к Морскому уставу, ценен его комментарий к Уставу о престолонаследии. Феофан первым заметил стихотворные опыты М. Ломоносова и А. Кантемира, предсказал им великое будущее.
Ярко предстал Феофан в Слове на погребении Петра I в церкви Петра и Павла в Санкт-Петербурге:
«Петра Великого погребаем! Не привидение ли это? О, как истинна печаль! О, как широко наше злоключение! Творец бесчисленных благополучий наших и радостей, воскресивший как от мёртвых Россию, воздвигший в такую силу и славу, за которую соотечественники его бессмертия желали, – противно желаниям и чаяниям окончил жизнь свою...
Это, Россия, твой САМСОН (библейский богатырь, побеждающий всех врагов своего народа. – Ред.), на явление которого никто в мире не надеялся, а о явившемся весь мир удивился. Застал он в тебе силу слабую, а сделал её именем своим каменной, булатной. Застал воинство в доме своём вредное, в поле некрепкое, от врагов ругаемое, и учредил воинство отечеству полезное, врагам страшное, всюду громкое и славное...
Это, о Россия, твой ИАФЕТ (один из трёх сыновей Ноя, строивший с ним Ноев ковчег для спасения от Всемирного потопа; покровитель моряков; прародитель славян. – Ред.), свершивший неслыханное в веках плавание корабельное, строение нового флота, не уступающего другим державам. На удивление всему миру проложил пути во все концы земли, простёр силу твою и славу до последнего океана...
Это, о Россия, твой МОИСЕЙ (библейский пророк и законодатель, сплотивший народ воедино. – Ред.). Не его ли законы стали защитой правды и неотвратимой преградой злодеяния! Не его ли уставы освещают пути великого Сената, а от него всех правящих учреждений!..
Это твой, Россия, СОЛОМОН (по Библии – мудрейший из людей, справедливый судья. – Ред.), воспринявший от Бога смысл и многую мудрость и привитые им своим подданным многообразные учения. А также введённые им гражданские чины и степени, нормы и благоприятные обычаи житейского обхождения, внешнего вида, внутренней и внешней благопристойности – столь удивительной и отличной от прежних лет.
Это же твой, о Церковь Российская, и ДАВИД, и КОНСТАНТИН (православные святые VIII века н.э., правившие на Кавказе и отказавшиеся перед иноземными захватчиками выйти из своей веры. – Ред.). Это его творение – синодальное правление Церкви, его попечение – написанные и провозглашённые наставления. О, как болело его сердце о путях спасения от невежества!
...Но, о Россия! Видя, кто и каковой оставил Россию, виждь и какой Пётр Великий оставил тебя. Аминь».
Пётр I закончил жизненный путь, не просто прорубив окно в Европу. Он добился того, что Россия стала могущественной державой с вдохновляющими перспективами. Затем, менее чем за сто лет, русская армия побывала в Берлине, Париже, а прочие европейские столицы прошла маршем. Она освободила Европу от наполеоновской тирании. Через полтора века после Петра мир поразился расцвету российской науки, живописи, музыки и литературы. Была создана удивительная литературная школа – русский психологический роман. Множилось число других достижений Российской империи. Отмечая 350-летие Петра I, осознаём: живущие у подножия горы подчас не могут оценить её высоты и масштабов, надо отойти на приличное расстояние. Мы отошли, и величие Петра предстаёт во всей полноте.
Олег Туляков