Дарья Свитайло,
Ялта
Сегодня я был настолько счастлив! Эх, давненько не испытывал подобного. Сто тринадцать лет назад меня покинул единственный по-настоящему близкий человек, мой человек. Не буду лукавить и скажу, что отношения наши не были наполнены особенным теплом и любовью. Сейчас постараюсь объяснить почему.
У каждого в жизни есть определенная зона комфорта, выходить из которой всегда сложно. Не хотелось и ему перебираться в этот маленький городок и не по своей воле начинать новую страницу собственной книги жизни. Однако мысли о «непостроенном» доме и «невысаженном» саде всё же заставили его смириться с обстоятельствами.
Я счастлив, что ему удалось сделать это именно здесь: в уютном тихом городке на берегу моря. Но и несчастлив одновременно. Почему теперь я должен страдать долгими одинокими вечерами? И кто бы ни приходил ко мне — всё не то. Это как будто ты любил одну единственную женщину и после неё не смог принять никого. И все напоминает тебе о ней… Так и мне всё напоминает о нём. Я сам напоминаю себе о нём, потому что я его отражение. И теперь хозяина нет, а я есть, благодаря ему. Он мечтал обо мне, я знаю. А с какой любовью высаживал наш сад, вы бы только видели. Забыть не могу. Ведь до сих пор есть деревья и кусты, которые, как и я, помнят прикосновения его рук. Иногда старая магнолия и угрюмый кедр шепчутся об этом по вечерам — я слышал.
До сих пор люди приходят ко мне с надеждой прикоснуться к легенде. Но не выходит. Я слышал, как некоторые из них вообще говорили, что лучше читать его, чем бывать здесь. И каково мне осознавать, что я всего лишь жалкая его «демоверсия»? Каково уже около века чувствовать себя сиротой? Легко ли вспоминать то время, когда в 13:00 раздавался громкий зов «кукушки» и все собирались за «столом-сороконожкой». Он и сейчас здесь стоит, пылится…
Я видел среди гостей и великого Шаляпина, и Бунина, и Куприна. Да что там говорить: в саду до сих пор стоит «горьковская» скамейка, именно на ней любил посидеть наш общий друг. В этом доме он был любим, и сам любил прекрасную женщину, я часто вспоминаю её глаза…
Прошлое греет душу, но ранит сердце. Я не знаю, есть ли оно у меня. Но если есть, то оно – в камине. Просто я забыл об этом, ведь уже так давно в него не подбрасывали дров и не зажигали огонь. А ведь когда-то он пылал, билось моё каменное сердце, и длинные вечера мы проводили под треск поленьев и доносившиеся звуки музыки Рахманинова. Последний раз, помню, камин зажигала лет шестьдесят назад сестра моего человека. Она его тоже любила.
А сегодня…. Сегодня он впервые приходил ко мне. Медленно обошел все комнаты, зажег камин, и моё сердце вновь начало биться. И снова стало тепло. Даже мои глаза, окна, наполнились слезами счастья, которые стекают по скулам — старым деревянным рамам. Счастливый сон, однако.