– Что ты, Ромка! Приволье! – то и дело подбегая к гостю, комментировал Серёга. – Воздух тут такой, что хоть ломтями его режь и на тарелку вместо дыни складывай! Говорят, ещё два года назад здесь поля и леса были!
Тютюхин отвлёкся от разговора и вытянул шею: в конце улочки, зажатой рядами одинаковых розовых домиков, послышался шум. Потом мимо на бешеной скорости стреканул заяц, а за ним – сосредоточенная борзая с высунутым языком.
– Ни фига себе!
Серёга опять подошёл и встал рядом, также облокотившись на изгородь.
– Говорю ж тебе, леса и поля. Теперь ведь на сто вёрст от города всё свели и застроили. А люди тут охотиться привыкли. Да и зверушкам надо ж где-то бегать. Я полагаю, они очень даже довольные – по асфальту-то им сподручнее, чем в поле по мокрой грязи!
Пробежавшим зайцем заинтересовался и сосед Ромашковых – похожий на бизнесмена господин в надетых на пальцы и наколотых там же перстнях, мывший свой «лексус». Он поставил ведро и долго задумчиво глядел вслед представителям животного мира.
Вдалеке послышался звук охотничьего рожка, приближающийся лай. Господин отступил за свою машину – по улице пробежал волк, а за ним – буйная свора собак.
Едва эти скрылись, с противоположной стороны посёлка, сотрясая асфальтовое покрытие и ломая на ходу хлипкие оградки, возник мамонт. Он мощно бежал, подняв хобот и тревожно трубя. За ним мчалась толпа волосатых, одетых в шкуры людей с дубинками.
– Я же говорил, говорил! – захлёбываясь от гордости, пробормотал Серёжка. После этого он схватил бушлат и бухнулся прямо на землю, чтобы натянуть охотничьи сапоги. – Помоги, Ромка! Счас мы их...
Но сосед, похожий на бизнесмена, Серёгу опередил. Он выдрал из забора увесистую жердь и с утробным рыком понёсся за добычей.