Анастасия Протасовицкая,
Керчь
Неудержимый писательский зуд что это - вдохновение или банальная графомания? И что, собственно, таит в себе это определение? Как отличить писателя от возомнившего себя таковым? Где грань между талантливым опусом и словесным недержанием? Это и многое другое керченская литстудия «Депо Пегаса» выясняла в рамках очередного заседания дискуссионного клуба «Гостиная 13 стульев».
Подобные интеллектуальные посиделки проводятся в «Розовой Гостиной» (как неофициально называют ее «депошники» за нежно-рассветный цвет стен) не первый раз. Здесь литераторы слушали лекцию Елены Митиной об особенностях английской литературы, тут проходила горячая «битва поколений».
Сегодня в этих стенах Злата Андронова, поэт и соруководитель лито, рассказывала собравшейся публике о графомании. Вопрос оказался неоднозначным, особенно если не рассматривать его как психиатрическое заболевание. С последним все понятно – «изрыгание» потока текста в данном случае сопровождается вполне симптоматической болезненной тягой к самому процессу начертания.
Графоман же классический (психически вполне здоровый) – частенько эпигон признанных литературных деятелей. Его произведения пестрят клише, банальностями, пустым желанием «выпендриться».
А с другой стороны:
« — Графомании не существует. Такая вот максима.
— Как? Да вот же…
— Ерунда. Подтверждается аксиомой: «На любую хрень всегда найдется свой потребитель».
Андрей Шестаков Наум («Диалоги. О графомании»)
Вот такая амбивалентность. Да все в нашем мире относительно, смотря с какой «колокольни» глядеть. Но так как на тринадцати стульях (плюс еще пять – было многолюдно, мест не хватало) разместились кудахтающие в ажиотаже литераторы, люди искусства, как ни крути, то и рассматривать проблему пристало не с коммерческой или клинической точек зрения, а исключительно с культурной.
Поэтому вывод был однозначен – есть литература, а есть литературный продукт. Инструмент, помогающий отличить одно от другого – интуиция, критерий – интересность и грамотность текста. Однако…
«Графоман хитер, – восклицал Вячеслав Демченко, признанный писатель и руководитель студии. – Он знает, как делать все в деталях, но картины в целом все равно не будет. Должен быть развит внутренний редакторский навык».
Обсуждение было эмоциональным, Злате приходилось пережидать всплески особо оживленных обсуждений. Вопрос «не применимо ли клеймо «графоман» к каждому из присутствующих?» крайне взволновал поэтов и ппрозаиков.
В ходе разбора аспектов металогичности (преобладание образности, метафор) и автологичности (конкретность образов) текста некоторые авторы задумались, к какому стилю принадлежат их произведения. Оказалось, например, что гробы в «мрачных» творения одного юного поэта – на самом деле вполне себе жизнеутверждающи. А цветочки мака в произведениях иного стихоплета – достаточно зловещий знак.
Много тезисов было пережевано, много чая выпито, о многом задумались. В частности, о том, что, как бы банально это ни звучало – надо учиться, учиться… И тогда многие проблемы разрешатся, из всего можно будет извлечь пользу. В частности, быть может, «идентичное натуральному в художественном жанре превратится в натуральное в публицистическом» (как логично отметила З. Андронова).