Олег Неменский, историк, публицист
На днях новый лидер Польши Кароль Навроцкий сообщил, что, находясь в своей резиденции во дворце Бельведер, почти ежедневно советуется с духом скончавшегося там Юзефа Пилсудского. Серьёзность и подробности их «разговоров», раскрытые президентом, породили немало каверзных откликов. Однако дело не в том, шутка это или нет, а в том, что за эпатажем стоит вполне определённая декларация о приверженности взглядам бывшего «начальника государства».
Сам Пилсудский политических трактатов не писал, но его политика открыто опиралась на концепции классиков польской геополитической мысли, расцвет которой пришёлся как раз на его время. В их основе лежала констатация, что поляки живут между двумя имперскими народами – немцами и русскими, и главная угроза всегда исходит от их союза. А значит, важнейшей целью Польши должно быть препятствование любым конструктивным контактам между Россией и Германией.
Согласно этому учению, чтобы быть сильной, Варшава должна стать лидером целого региона – так называемого Междуморья, населённого более мелкими народами, также зажатыми между двумя империями. Все силы объединения должны быть положены на борьбу с их великодержавными амбициями и за распад России. Опираться при этом надо на союз с «морскими державами» – Великобританией и США.
Внешняя политика современной Польши строго следует этим идеям. И небезуспешно. Главная цель – рассорить Москву и Берлин (а значит, Россию и Евросоюз) – достигнута. И враждебность к России на постсоветском пространстве планомерно разжигается.
Вряд ли эти успехи можно всецело приписать усилиям именно Варшавы. Скорее, они обусловлены полным совпадением этих концепций с интересами Вашингтона и Лондона, которые способны навязывать свою волю Европе. Однако влияние поляков не стоит недооценивать. Как в XIX веке их эмигранты несли в Париж и Лондон идеи радикальной русофобии, так и теперь Западом овладела изобретённая в Варшаве абсолютная нетерпимость к России.
Она подаётся безнадёжной «злой империей», с которой не может быть никаких соглашений, только борьба. Любые предложения сменить противостояние на иную модель сосуществования отвергаются как аморальные и предательские. Старый польский подход ныне стал общезападным, и в Польше крайне воодушевлены. Предвкушение будущей победоносной войны охватывает общество, пьянит предчувствием приближения самого великого этапа своей истории. Мол, Пилсудский один в 1920 году победил, а теперь, когда мы все вместе, полная победа гарантирована!
Но есть подозрение, что в случае такого столкновения основной жертвой опять станет Польша. Ведь сама идея, что беды поляков от союза русских с немцами, на поверку глубоко ошибочна.
В своё время разделы Речи Посполитой были основаны на желании немцев ограничить влияние России, под которое уже подпало польское государство. События сентября 1939 года были результатом не мифического «союза» СССР с Третьим рейхом, а подготовкой этих идеологических врагов к противостоянию друг с другом. А последующее доминирование Москвы над ПНР было обусловлено задачей иметь буферную зону перед враждебным Западом в условиях развязанной им холодной войны.
На деле Польша всегда становилась жертвой противостояния западных стран с Россией, а никак не их союзов. И сейчас она уверенно движется по тому же пути.
Какая простая истина: лучше жить с соседями в мире, чем разжигать между ними вражду. Вот только это точно не та мысль, которую дух Пилсудского нашёптывает Навроцкому.