* * *
От далёкой дороги усталый,Я впервые в Москве побывал.
Я Москвы не увидел сначала.
Я увидел – огромный вокзал.
В неоглядно вознёсшемся зале,
В ярком свете, похожем на мглу,
Пили, ели. И пели. И спали.
На скамьях, на тюках, на полу.
Билась радость, томилась обида,
В беглом взгляде мелькала вина.
За спиной старика инвалида
Громовая стояла война…
Я на площадь широкую вышел –
Долгожданного счастья глотнул.
Я сначала Москвы не расслышал.
Я расслышал – рокочущий гул.
Необъятно-глухой, разноликий,
Обдающий дыханьем густым.
Разнозначащий. Разноязыкий.
Над землёю стоящий, как дым.
Бились скомканно звуки, срывались,
Резко дыбились. С разных сторон
Накатившись, скрестились, смешались
Вологодчина, Курщина, Дон.
Обнажив свои дали сквозные,
Все дороги свои и поля,
Вся огромная встала Россия,
Вся безмерная встала земля.
Молдаван, и таджиков, и сванов,
И узбеков слились голоса.
Высь нагорий – и ширь океанов.
Беспредельность степей – и леса.
И подрагивал купол тяжёлый.
И – как ветер тяжёлый – гудел.
…И железный – из рупора – голос
Несгибаемо твёрдо гремел.
* * *
Протяжно-длинной чередой,Как будто ровные ступени,
В березняке перед тобой
Лежали солнечные тени.
В цветочно-солнечной пыли
Переступал ты эти тени –
И мнилось: ввысь тебя вели,
Всё ввысь вели тебя ступени.
И в этой солнечной пыли
Обратно шёл чрез эти тени.
И вновь казалось: ввысь вели,
Всё ввысь вели тебя ступени.
И вновь вперёд, вперёд влеклись
Шаги твои чрез эти тени.
И вновь, и вновь казалось: ввысь,
Всё ввысь, всё ввысь вели ступени.
* * *
Не буйству верь, а кротости,Чтоб не дойти до пропасти.
В ней, в строгой, в стойкой кротости,
Есть непреклонность крепости.
Нет, нет, не отсвет робости,
Нет, нет, не признак слабости –
Блеск одоленья, радости
В ней, в строгой, в стойкой кротости.
БАЛЛАДА О ДЕТСТВЕ
Поляны светятся дымясь.Река со стоном пронеслась.
Растаял снег, просохла грязь.
Пора садить картошку.
Шумит трава. Палит жара.
Над ухом – пенье комара.
Бескрайний день. Пришла пора
Окучивать картошку.
Туманная встаёт заря.
Последнее тепло даря,
Настало время сентября –
Пора копать картошку.
Метель. Мороз за дверью зол.
Декабрь рассерженный пришёл.
Зима пришла. Садись за стол.
Мы будем есть картошку.
* * *
Обыкновенная резьбаИ по окну, и по карнизу.
Обыкновенная изба.
Уже стара. И смотрит книзу.
Едва лишь вымолвлю «крыльцо» –
Изба представится мне птицей,
У ней подбитое крыло,
Ей в синь рассветную не взвиться.
И тускловатое окно
Вдруг ясным обернётся оком,
Истосковавшимся давно
О небе чистом и высоком.
* * *
На полоске – брюква.На болоте – клюква.
Кроме клюквы – кряква.
Кроме кряквы – лягва.
Лето потемнело.
Быстро пролетело.
Эхо прозвенело:
Вновь пора за дело.
Отшумела жатва.
Отсветился смутно
Дождь тугой, как дратва.
Засверкало утро.
Ярче стала клюква.
А на поле – брюква.
А на грядке – тыква.
А в тетрадке – буква.
* * *
Глубина и прозрачность в природе.Успокоился лес, не шумит.
В опустевшем лесу на колоде
Человек пригорюнясь сидит.
Но кручина его – не кручинна,
А легка и добра. И светла.
И летуча. Она беспричинна.
Неизвестно откуда пришла.
Шелест, свет в ней и дальняя сойка.
И блестящая, тонкая нить.
И печали в ней ровно настолько,
Чтобы счастью – законченным быть.
ПЕСНЯ И ВЕТЕР
– Вновь, и снова, и опятьСветит, душу согревая,
Мысль весёлая такая:
Вот бы ветер обогнать.
– Но, чтоб ветер обогнать,
Надо ветер тот догнать,
Все его, за пядью пядь,
Все дороги повторяя.
– Радость есть ещё другая,
Радость, солнцем налитая.
– А какая? А какая?
– Обогнать – не догоняя.
* * *
– Этой встречей ты душу встревожил,Всё былое сумел взворошить.
Как ты годы прошедшие прожил?
– Я не жил – лишь готовился жить.
– Ну а нынче? Уже приготовясь?
Что же нынче ты будешь вершить?
– Не живу и теперь – лишь готовлюсь.
Не живу – лишь готовлюсь я жить.
– Ну а в будущем? Что же о жизни
Будешь в будущем ты говорить?
– Как готовился долго я к жизни,
Как всю жизнь я готовился жить.
* * *
Воздушно-тонкая листваВоздушно-тонкого овала
Воздушно-тонкие слова
Воздушно-тонко прошептала.
Какая сила в них была,
Лесная птица разъяснила,
А что и птица не смогла,
Моя душа договорила.
* * *
Зорче смотришь – больше видишь.Больше видишь – строже судишь.
Строже судишь – тише едешь.
Тише едешь – дальше будешь.
Туча с гулом вдаль умчалась.
Над землёй листки лучатся.
Есть в летящей жизни радость.
Есть в ней, есть в ней, есть и счастье.
* * *
Врасплох случайное случается,И посему, и посему
Случайным зваться полагается
Ему, случайному сему.
Но ведь случайное – случается,
А посему, а посему
Ему причина полагается,
Как неслучайному всему.
А коль причина полагается,
Как полагается всему,
Случайным быть как полагается
Не полагается ему.
* * *
Шелестящая листва ли,Молчаливый ли привет,
Песни тающей слова ли,
Песни тающей в ответ, –
Угасающей печали
Забывающийся след
В убегающие дали
Удаляющихся лет?..
* * *
С лесной рекой наединеСтоял в лесистой стороне –
И тень лучей на ярком дне,
Светясь, цвела навстречу мне.
В другой, далёкой стороне,
Как в юном, радующем сне,
Былые годы снятся мне,
Как тени на песчаном дне.
5 февраля замечательному русскому поэту и давнему другу нашей редакции Василию Ивановичу Казанцеву – 80 лет! «ЛГ» поздравляет юбиляра, желает ему долгих лет жизни и новых проникновенных стихов.