Дмитрий Мизгулин
(Санкт-Петербург – Ханты-Мансийск)
* * *
Молюсь исправно Богу. Но
Не вяжутся слова молитвы.
Душа – как будто поле битвы,
В ней всё огнём опалено.
Горит в ночи моя свеча.
Казалось бы – читай, внимая,
Но, вещих слов не понимая,
Бросаю книгу сгоряча.
Но слышу – я ещё не глух, –
Как тень звезды скользит по крыше.
Господь, верни мне скорбный слух,
Чтоб сам себя я смог услышать.
* * *
В урочный час, намеченный судьбой,
Созвездия снежинками кружили...
Зачем, скажи, мы встретились с тобой?
Но всё же хорошо, что вместе были.
Мир погрузился в сумрачную мглу,
Но две звезды погасшие шептались.
Из-за чего расстались – не пойму.
Но всё же хорошо, что мы расстались...
Сомнениями душу не тревожь.
Остынувшее сердце не обманешь.
А если в жизни что-то и поймёшь,
То всё равно счастливее не станешь.
Приемли всё, что ниспослал Господь.
И что бы в этой жизни ни случилось
И ясный день прими, и непогодь
И жизнь, как бы нечаянную милость.
* * *
Славянства вековая связь
Оборвалась вчера случайно.
Идут на бой, благословясь
Под сенью храмов православных.
И с этой стороны, и с той –
Одни Иваны да Миколы...
Как беспощаден этот бой.
Как бесконечны эти долы...
Мы все отныне на войне.
Душа немеет. Сердце стынет.
Молчат в гнетущей тишине
Многострадальные святыни.
И поле русское в крестах...
За что кровавая расплата?
С одной молитвой на устах
Идёт на битву брат на брата...
В ночи растает птицы крик.
Метут кровавые метели.
Смотрели все на Божий Лик,
Да только Бога не узрели.
И будет лютый враг разбит,
И в тишине, во мгле смертельной
Уверен каждый, что хранит
Его от смерти крест нательный.
* * *
Жизнь моя от края и до края
Расплескалась в мареве огней.
Я живу и больше не считаю
Сентябрей своих и октябрей.
Словно кто покрасил эти клёны,
На берёзах золото и медь.
Я старею так непринуждённо,
Что совсем не страшно мне стареть.
Сложные решаются задачи,
И непредсказуем путь светил.
И конечно, выглядят иначе
Женщины, которых я любил.
Уповаю я на Божью милость
И смиряюсь на закате дня.
Но совсем никак не изменились
Женщины, любившие меня.
Отчего такое – сам не знаю.
Восхищаясь, на тебя смотрю.
Догораю тихо, догораю,
Возвращаясь в молодость свою.
* * *
Над немыми далями чужбины
Прочертил пространство самолёт.
Подо мною горы и долины.
Бесконечность океанских вод.
Я лечу опять над миром сонным
По волнам небесным бытия.
По квартирам съёмным и подённым
Расплескалась молодость моя.
Был и я – весёлым и упёртым.
Делал всё, что можно и нельзя.
По вокзалам и аэропортам
Разлетелись близкие друзья.
Бестолковым сумрачным влеченьем
Ветер вечных странствий – мимо мчи...
Озарится пусть душа свеченьем
У иконы таящей свечи.
И наступит тишина такая,
Что услышу, сердце затая,
Как сама себя превозмогая
Дышит тяжко русская земля.
* * *
Беда не приходит одна.
Казалось, терпенью нет мочи.
Застынешь в слезах у окна
В глухие бессонные ночи,
А там за окном – непогодь,
И вьюга хохочет и злится…
Надеждой последней – Господь,
И только осталось – молиться…
Житейской зимы холода
Пусть сердце твоё не остудят.
О Господе помни всегда,
И он о тебе не забудет…
* * *
Вострýбят ангелы – пора.
И никуда уже не деться.
Как будто кто-то со двора
Тебя домой зовёт – как в детстве.
Как будто ветер прокричал
Перед последнею разлукой,
Но в прошлом всё – вокзал, причал
И счастье вперемешку с мýкой.
И полетит душа, легка,
Туда, где обитают души,
За грозовые облака,
Вослед за лайнером воздушным.
Растает боль, исчезнет страх
И груз земного притяженья,
Ослепит солнце в небесах,
Но ты останови мгновенье.
И на секунду оглянись –
Быть может, это всё приснилось:
И это небо, эта высь,
Как бы нечаянная милость.
Земные дни во мгле верша,
О небе думает душа.