Полночный Кылбур*
(при зажжённой свече)
Остэ! Кылбур мой, кылбур,
Золотой мой удмуртский кылбур…
Полон музыки камской,
Вышины ты уральской!
Сколько слёз пролилось
В твои реки широки,
Сколько горя ушлось
В твои краткие строки…
Но неплохо с тобой и смеялось
Счастья смехом – совсем удальцом,
И немало любви так венчалось
Птахой божьей – под белым венком.
Мы с тобой ослепительным днём
Добрым делом, на благо, живём –
Заслоняем друзей от беды мы собой
И врагам продохнуть не даём…
…Вечерами же тени удмуртских поэтов,
Ушедших по рекам, великих поэтов –
Все сидят вот за этим столом,
За моим очень скромным столом…
Смотрим с ними мы в ночь,
Видим в звёздные бреши сонмы богов,
Об ушедшем печали нам не превозмочь –
Уповаем в молитвенность слов:
– Ах! Наш стих ты – кылбур,
Золотой наш удмуртский кылбур,
Ты храни нас в кромешную ночь,
Откровение свыше –
полночный кылбур !
--------------------------
* Кылбур (удм.) – стихотворение, стих (дословно: благодать слова)
Моя мечта
Не босиком мечта моя ходилаУдмуртскою дорогой непрямой,
Из простенького жбанчика не пила
Удмурточки хмельной настой.
И на плотах она не плыла
За льдиной грозною весной,
И с копкою картошки не спешила
Под дождь осенний ледяной.
И также не копила капитала
На звень копеечных счетов,
Она со вздохом не смотрела
На фото южных островов.
Зато она всегда летала
Меж белых-белых облаков,
Меня с небес не замечала
Средь восхищённых чудаков.
Но слышу я свою мечту
В журчаньях наших родников,
К своей Реке я с ней иду –
Уютна ночь от светлячков…
Октябрь
Кисти рябин прихватилоКолким морозцем ночным.
Грустью в груди защемило…–
Дымком потянуло печным.
А в прошлом мы чинно уселись
За щедрым семейным столом –
Как будто бы птахи слетелись
Над домовитым гумном.
Вот в центре стола – перепечи
И шанежки горкой лежат,
Душевной беседы предтечи –
Пузатые рюмки стоят.
А вот и удмуртской гармошки
В окошко стучит перебор,
Хозяйской дочурки сапожки
Несутся скорей на угор.
Вот там плясунам-то – раздолье –
Осенние свадьбы звенят!..
Я помню фартовое счастье –
Девчонок глаза маяками горят…
…Но застыли рябинами в поле
Октябри мои в снежных дождях:
Лишь один всё гуляет на воле –
С ним дружили мы в юных летах.
За живое
Слова твои задели за живое…А, впрочем, стой, да разве может быть
У человека что-то неживое,
Когда ещё он может и мечтою плыть?
Кровь, плоть и кости – все живые…
Когда поднимемся на горний мир,
Забот, печалей, мыслей нивы –
Всё в беспокойствах – редок пир.
За что же за живое задело так
Меня в твоих словах-попрёках?
Конечно же, неверие твоё – пятак,
Цена доверию такому в тех местах,
Где мы встречали юные рассветы
И где закат не мог нас разлучить.
К чему теперь горячие приветы
Мои, коль могут они только огорчить?
Ты первой поняла – ушла весна,
Что паводком возвысила двоих тогда.
А я молчал. Очнувшись ото сна,
Не мог промолвить «нет» иль «да»…
Слова твои задели за живое…
И были то – правдивые слова,
Неправда лишь на свете – неживое.
Сквозь ночь светлеет голова…
Мы долго стоять:
Как разницы нет ведь,
Куда нам езжать…
Можно – на север,
Можно – на юг,
Неплох и восток,
И запад – хорош.
Включивши Моцарта в авто,
Прорежем фарами маршрут,
Пусть «голосуют» кое-кто…
Попутчиков на счастье не берут.
А в городе дальнем, чужом,
И вовсе неважно – каком…
Улыбнувшись портье,
Мы дверь за собою запрём.
В случайности чужого нам постоя
Луна язык покажет нам в ответ,
Дразня небесностью покоя,
Но нам туда дороги нет.
Ты пахнешь ромашковым лугом,
Пойду по нему босиком,
И ты – неодетая утром,
На грудь мою ляжешь крестом.
Таким морозом и снежком?
Да вроде бы вчера они просились
К тебе букета озорством.
Но ты не замечала их...
А, впрочем, и виноватого меня.
Хотя от солнышек пушистых
Я ждал подмоги, не дразня
Прощального укора твоего,
Ты не могла понять того,
Как не могу понять я главного,
Что к нам зима идёт, сурового
Не пряча тут лица, и холодом
Спаляет осеннего цветка дыхание
И что весна пришла со сроком
Поздним к нам, на расстояние
Совсем неподотчётное и нам –
Как к тем осенним астрам,
Спутавшим весны обман
На осень позднюю – к снегам.
Унылый кустарник, болота, песок…
Но в спину толкает постылый порог,
И посох представил корявый лесок.
Теперь, как лось, бегу по бездорожью,
Едва заметную дорожку отыскав, –
По колее, налитой водной дрожью,
Себя, вчерашнего, прокляв.
Себе – заблудшему, я помогу –
Былого одеянья сброшу ком.
Я жертву отдаю святому лугу –
Струёй воды крещусь мальком.
Ах! Колея, колея, колея –
Две параллельных канавки…
В дождике – как шаклея,
К тебе уплыву без оглядки.
Свечечка
Я встретил тебя на дорожках садовых,
Свечечку ветер в руке онемевшей задул.
Отсвет огня на губах твоих нежно-медовых
Каплей застывшего воска до Солнца уснул.
Речка осенняя рвётся в озёра,
В запрудах унылых свободы себе не нашла.
Прячу глаза от пытливого ясного взора –
Остался лишь пепел от рулевого весла.
Туман усталым путником крадётся к окнам –
В холодных руинах нет места раздолью любви.
Саван тумана из вздохов был соткан,
Отставь ты в сторонку своё «се ля ви!»
Ведь уже завтра на тех же дорожках садовых
Я ожидаю тебя, свечой освещая холмы.
Видишь – на выходе – арки счастливой подкова.
Ветер с Голгофы поёт в ней святые псалмы.
Меня в твоих словах-попрёках?
Конечно же, неверие твоё – пятак,
Цена доверию такому в тех местах,
Где мы встречали юные рассветы
И где закат не мог нас разлучить.
К чему теперь горячие приветы
Мои, коль могут они только огорчить?
Ты первой поняла – ушла весна,
Что паводком возвысила двоих тогда.
А я молчал. Очнувшись ото сна,
Не мог промолвить «нет» иль «да»…
Слова твои задели за живое…
И были то – правдивые слова,
Неправда лишь на свете – неживое.
Сквозь ночь светлеет голова…
Перекрёсток
А на перекрёстке не будемМы долго стоять:
Как разницы нет ведь,
Куда нам езжать…
Можно – на север,
Можно – на юг,
Неплох и восток,
И запад – хорош.
Включивши Моцарта в авто,
Прорежем фарами маршрут,
Пусть «голосуют» кое-кто…
Попутчиков на счастье не берут.
А в городе дальнем, чужом,
И вовсе неважно – каком…
Улыбнувшись портье,
Мы дверь за собою запрём.
В случайности чужого нам постоя
Луна язык покажет нам в ответ,
Дразня небесностью покоя,
Но нам туда дороги нет.
Ты пахнешь ромашковым лугом,
Пойду по нему босиком,
И ты – неодетая утром,
На грудь мою ляжешь крестом.
Астры в снегу
Когда же астры прихватилисьТаким морозом и снежком?
Да вроде бы вчера они просились
К тебе букета озорством.
Но ты не замечала их...
А, впрочем, и виноватого меня.
Хотя от солнышек пушистых
Я ждал подмоги, не дразня
Прощального укора твоего,
Ты не могла понять того,
Как не могу понять я главного,
Что к нам зима идёт, сурового
Не пряча тут лица, и холодом
Спаляет осеннего цветка дыхание
И что весна пришла со сроком
Поздним к нам, на расстояние
Совсем неподотчётное и нам –
Как к тем осенним астрам,
Спутавшим весны обман
На осень позднюю – к снегам.
Дождик к тебе
Не строил к тебе я шоссейных дорог –Унылый кустарник, болота, песок…
Но в спину толкает постылый порог,
И посох представил корявый лесок.
Теперь, как лось, бегу по бездорожью,
Едва заметную дорожку отыскав, –
По колее, налитой водной дрожью,
Себя, вчерашнего, прокляв.
Себе – заблудшему, я помогу –
Былого одеянья сброшу ком.
Я жертву отдаю святому лугу –
Струёй воды крещусь мальком.
Ах! Колея, колея, колея –
Две параллельных канавки…
В дождике – как шаклея,
К тебе уплыву без оглядки.
Свечечка
«а всё-таки она…»
Я встретил тебя на дорожках садовых,
Свечечку ветер в руке онемевшей задул.
Отсвет огня на губах твоих нежно-медовых
Каплей застывшего воска до Солнца уснул.
Речка осенняя рвётся в озёра,
В запрудах унылых свободы себе не нашла.
Прячу глаза от пытливого ясного взора –
Остался лишь пепел от рулевого весла.
Туман усталым путником крадётся к окнам –
В холодных руинах нет места раздолью любви.
Саван тумана из вздохов был соткан,
Отставь ты в сторонку своё «се ля ви!»
Ведь уже завтра на тех же дорожках садовых
Я ожидаю тебя, свечой освещая холмы.
Видишь – на выходе – арки счастливой подкова.
Ветер с Голгофы поёт в ней святые псалмы.