Павел Кренёв. Берег мой ласковый. Повести и рассказы. – М.: Вече, 2019. – 400 с. (Проза Русского Севера). – 1000 экз.
Если бы было принято ставить перед рецензиями эпиграфы, я бы в данном случае выбрал строфу Бориса Пастернака «Не знаю, решена ль / Загадка зги загробной, / Но жизнь, как тишина / Осенняя, подробна». О чём бы ни вёл повествование автор – о домашнем хозяйстве, о семейных отношениях, о рыбалке, о сенокосе, об охоте на тюленей и т.д. и т.п., он обо всём рассказывает неторопливо, обстоятельно, с множеством подробностей. И читается взахлёб! Потому что писатель очень любит всё то, о чём рассказывает нам. Любит деревню, в которой происходит действие почти всех произведений, любит людей, в ней живущих, любит окружающую природу и населяющих её зверей и птиц, любит смену времён года и времени суток. Главное, конечно, людей. Во всей довольно толстой книге, пожалуй, один «отрицательный персонаж» (начальник управления в повести «Лёня Коткин – полярный лётчик»).
И, конечно, очень интересно то, о чём мы читаем у Павла Кренёва. Потому что он описывает большинству неизвестную жизнь на самом северном краю России – на берегу Белого моря. А там и труд, и быт отличаются не только от труда и быта кубанских казаков (южный фланг русского народа), но и от труда и быта рязанских, орловских, пензенских или ярославских их соотечественников. И говор поморов отличается от говора жителей центральных и южных областей. Павел Кренёв сам из тех мест, поэтому в его передаче речь персонажей звучит совершенно естественно. Об этом надо обязательно сказать, потому что есть критики (в том числе писавшие и о нём), которые пытаются выделить поморов в некую отдельную от русских национальность. Нет, нет и тысячу раз нет! Поморы – неотъемлемая часть великорусского племени, и (не говоря уж об учёных трудах) книги того же Павла Кренёва это доказывают.
Отдельной, но органично связанной со всем остальным текстом является повесть «Огневой рубеж пулемётчика Батагова». Это своего рода историческая реконструкция – писатель попытался воспроизвести последние дни своего деда, погибшего на Карельском фронте в Отечественную войну. Удивительная повесть! Пулемётчик Батагов рассматривает бой как работу, к которой нужно хорошо подготовиться, хотя – герой это знает – он в предстоящем бою неизбежно погибнет. Грандиозен героизм этого солдата – не яростная вспышка, а кропотливая, тщательная работа. Уверен, что эта повесть войдёт в число избранных, лучших произведений о Великой Отечественной войне.
И поразителен заключительный раздел сборника – «Мгновения детства». Восхищает доброта, терпение и мудрость Отца, который искусно помогает мальчику-Сыну делать первые шаги по жизненной дороге. Читая эти волнующие страницы, я не мог не вспомнить «наших» лжеучёных, запутавшихся в проблемах образования и особенно воспитания. Не хочу называть их всем известные фамилии. Колхозник Григорий Поздеев – вот кто знает, как надо формировать личность в ребёнке, иначе говоря – как из пацана делать мужичка. И ещё – обратите внимание на слово «ласковый» в названии сборника – речь ведь идёт не о Ривьере; но это – Родина для людей, описанных в книге. И вспоминается строфа Маяковского «Землю, где воздух, как сладкий морс, / Бросишь и мчишь, колеся, / Но землю, с которою вместе мёрз, / Вовек разлюбить нельзя».
Особо надо сказать о языке сборника. Бóльшая его часть, где действие происходит в деревне Лопшеньга (на родине Павла Кренёва), написана языком, насыщенным множеством словечек из поморского диалекта (кстати сказать, издательство не всегда даёт им пояснения), и не только отдельных словечек, но – речевых интонаций. Особенно, конечно, это касается прямой речи персонажей. Но автор демонстрирует умение писать чисто литературным языком, когда дело происходит в иных краях («Лёня Коткин – полярный лётчик», «Огневой рубеж пулемётчика Батагова», «Добрые люди, или Как я поступал в Суворовское училище»). Это говорит о его высоком писательском мастерстве. А если коротко – сборник «Берег мой ласковый» я поставил на полку особо любимых книг.