Оксана Рокова
Поэт. Родилась в 1989 году.
Живёт в городе Берёзовский Кемеровской области.
* * *
Из фонарных банок
вылезают снежные светлячки.
Бусины льда осыпали ветки
после капели.
Облака в черноте рвутся,
виснут на небе клочки,
Лунные блики ползут по земле еле-еле.
В бликовых пятнах
картинно двухмерен дом,
А домофоны песни поют высоко, уныло.
Двоих разделяет пластик,
бетон, картон –
Как же сквозь них прорваться,
где взять силы?
* * *
Мимо пыльных домов,
загрустивших статуй,
Облаков, проплывающих белой ватой,
Я иду по проспекту среди футляров –
Человекоавосек и челомарок.
Мне бы выйти в поле цветов и ягод,
Обнаружить себя
не под чьим-то взглядом…
Покормить тёплых птиц
со своей ладошки.
Почирикать самой немножко:
«Чик-чирик, чик-чирик, чик-чирик…»
Или это крик?
Замыкаюсь в себе, но гляжу сквозь щель:
Что случилось сейчас вообще?
Я стою по пояс в степной траве.
Мотылёк летит, видно, ищет свет.
Пролетает жук и жужжит в ночи.
Мир настроен жить. И меня лечить.
Будто слышу зов из природных недр.
Прорастает корнем древнейший кедр.
Опадает жёлтым осенний лист.
Вот и заморозков дождались.
Перемотка месяцев непогод.
Перемотка кажущихся невзгод.
Я стою в траве. На крыльце утра.
Дили-дон! На работу уже пора.
Здравствуй, РА!
* * *
Открывает сосед
потёртый фотоальбом,
Высыпает на стол
пару десятков смертей.
Среди лиц – деревенский
с голубыми ставнями дом.
Он уютен и будто бы
всё ещё ждёт гостей.
Говорит сосед: «Про племянницу Любу
болтали чушь,
Мол, красивая спуталась
с городским наркоманом.
Я не верил. В последний путь
привезли её в нашу глушь.
А какие были у этой девочки планы!
Посмотри: это Женя, два высших,
два сына, всего по два.
Он мне дядя. Был.
В девяносто четвёртом умер.
От сердечного. После работы
его не убили едва
У подъезда – братки отобрали ключи
и угнали «бумер».
Это Лена.
Она могла быть моей женой.
Я же бросил её ради другой –
бесстыжей.
А потом узнал, что с Леной
случился сбой –
Наглоталась таблеток,
и не получилось выжить.
Эта в рамке на тумбе? Анька.
Сестра. Да – она учитель.
Где? В шестнадцатой.
По-русски учит.
Точит карандаши и умы.
Стихи строчит.
И меня точит.
Говорит:
«Нам равняться бы на ветерана…»
Но что я такое после Афгана?!
Видишь, только курю,
выхожу в подъезд.
И хожу как старик,
и руки давно трясутся.
В этом фотоальбоме ещё место есть.
Может, сделаешь фото моё?
Пора бы и мне загнуться».
* * *
Чайки летают. Скрипит причал.
Старые стрелки время считают,
Чтобы его никто не украл, –
Время бесследно в вечности тает.
Каркают вороны. Солнце звенит.
Небо в реке утонуло по горло.
Чайки летают. Причал скрипит.
Прошлое будто ластиком стёрло.
* * *
Скосили сосны полосой.
Ещё не стриженные брёвна
Рядком лежали по косой,
Их ветви обнимали словно.
И в зимнем мареве у пней
Стекали капли сока в землю,
Как будто бы остатки дней.
Как будто боли кто-то внемлет.