Театральная классика – дама привередливая. Об этом ещё Илья Ильф съязвил в «Записных книжках», ядовито подметив, что режиссёры говорят: «Назад к Островскому», а публика шумит: «Деньги обратно».
Столичный театр «Школа драматического искусства» в этом отношении готов рисковать без оглядки, представив в минувшем сезоне и «Чайку», и «Вассу Железнову», и «Грозу», а перед каникулами завершив великолепный парад сценических шлягеров экстра-класса спектаклем «Чехов 3д».
Выше планку поднимать вроде бы и некуда, но труппа словно не в силах передохнуть и открыла новый сезон постановкой Глеба Черепанова «Дядюшкин сон» по знаменитой повести Достоевского.
Сам Фёдор Михайлович ни одной пьесы не написал, но совершенно чуждым театру его всё же не назвать, хотя сблизиться с миром Мельпомены ему довелось лишь однажды. В благотворительном спектакле «Ревизор» Достоевскому досталась роль почтмейстера Шпекина. О столь мимолётном знакомстве с искусством сцены остаётся только пожалеть, поскольку диалоги персонажей трагикомичной истории несвершившейся женитьбы «князя К.», перенесённые из текста повести в уста актёров, подсказывают, какого уровня драматургом Достоевский мог бы стать!
Тем не менее инсценировали его на родине много и успешно. Вспомним, что на сцене в «Дядюшкином сне» успел поблистать Владимир Зельдин, а в экранизации тот же образ воплощал Сергей Мартинсон! Не желая ударяться в комплиментарность, всё же скажу, что постановки, подобной осуществлённой театром на Сретенке, у нас ещё не было. Главной причиной тому свойственное «Школе драматического искусства» элегантно-экстравагантное отношение к нашему великому наследию.
Жанр созданного Черепановым зрелища безоговорочно определить я лично не берусь. Можно рискнуть и назвать постановку «мюзикловой фантазией» в традициях античного театра. Миссию греческого хора режиссёр поручил… «вокально-инструментальному ансамблю «Мордасов». Роли участниц пародийной триады провинциальных кумушек, лихо взявших на себя миссию коллективного поводыря по перипетиям брачных интриг захолустного городка, с нескрываемым удовольствием исполнили Александра Гладкова, Анна Пик и Галина Селякова. Им под стать Ольга Малинина в роли полковницы Фарпуриной, которая по воле режиссёра выходит за рамки, так сказать, «голого» интриганства, вещая с экрана над сценой на манер демиурга…
Ввернуть зрителя в пучину размышлений о происходящем на сцене заставляет и безудержное буйство музыкальных поисков Кирилла Теплякова. Если маракасы в руках героини вряд ли кого шокируют, ибо эти музыкальные погремушки со времён Московского фестиваля молодёжи и студентов 1957 года стали для нас достаточно привычными, то диджериду – австралийский родственник карпатской трембиты и швейцарского альпхорна – на отечественных театральных подмостках звучит уж точно впервые.
Словом… возможностей театральной техники несказанно с времён Достоевского прибавилось, музыкальными инструментами арсеналы композиторов обогатились, а общество осталось тем же самым и ведёт себя в традициях пауков в банке или пресловутых клубков змей.
Сложнейшая задача выпала в постановке на долю Кирилла Фёдорова, выдержавшего нелёгкое испытание ролью «Князя К.». Его не слишком почтенный герой, полурасставшийся с остатками разума старец, отправившись на пороге кончины в монастырь за прощальными поисками истины, вдруг прозревает и на пороге бездны прощает всех, кто попытался воспользоваться его духовной немощью. Звучащего со сцены прощального монолога князя в тексте повести нет. Авторы позаимствовали его из текста романа «Идиот», но подобная вольность вполне уместна, так как ничуть не нарушает главных для Достоевского мотивов раскаяния и всепрощения.
...Другое дело, что почти все персонажи остаются в выигрыше. Зина, которую мать безуспешно пытается пристроить за «князя К.», выходит-таки замуж за генерала, пусть и жить приходится на окраине империи. Отмечу, что голос исполнительницы этой роли Анны Кутняк безоговорочно хорош! Воистину не сомневаешься, что умирающий аристократ уверовал, что ему дарован свыше волшебный сон. А мать генеральши (Александра Лахтюкова) заметно повысила социальный статус, при таком зяте ей куда комфортнее, чем положение первой дамы Мордасова.
Так что в каком-то отношении сон в руку!