Где я только не работала! В советской школе двадцатого века, в российской школе века двадцать первого, в английской и математической, в государственной и частной. И я помню многочисленные августовские педсоветы. Какие только установки на них не звучали! Вырастить человека с активной жизненной позицией, выпустить потенциально успешного человека и т.д., и т.п. Но в этом году я услышала нечто, отчего у меня буквально перехватило дыхание. Задача школы – растить детей... счастливыми.
Традиционный русский взгляд на эту проблему – детей нужно поднимать через испытания и трудности, показывая жизнь как она есть, со всеми её страданиями и «свинцовыми мерзостями», со всем её, как бы мы сейчас сказали, негативом. А тут – счастье!
Но такая ли это нерусская установка? Вспомним Пушкина: «Говорят, что несчастье – хорошая школа, может быть. Но счастье есть лучший университет». (Сколько раз приходилось убеждаться в правоте Пушкина – вот и ещё раз!)
А давайте задумаемся. Ведь мы же – подспудно – стараемся сделать жизнь наших детей счастливой: устраиваем им праздники, дарим подарки, возим в красивые места, подсовываем хорошие книги, водим на классические постановки в театры. Так, может, согласимся с тем, что в ребёнке нужно сначала сформировать идеал, «должное», а уж потом пусть жизнь внесёт свои коррективы. (Жаль ребёнка, который с младенчества получит в наследство слишком реалистическую картину мира!)
Лично я, когда водила своих учеников в театр, всегда выбирала канонические постановки, а не чернуху. Кстати, дети тонко реагируют на малейшую неканоничность – костюма, причёски, монолога. Что касается книг – это особый сюжет. У меня бывали ситуации, когда родители «бунтовали» против русской классики. «Мой сын вчера читал «Муму» и плакал!» – с возмущением восклицала одна мама. «Зачем заставлять детей читать такие тяжёлые книги!» – вторила другая, имея в виду четыре тома «Войны и мира».
Но книги-то как раз и должны быть «тяжёлыми». Именно в таких книгах говорится о болезни и смерти, измене и предательстве, жестокости и коварстве, то есть о том, с чем нашим детям неизбежно придётся столкнуться в жизни. Пусть обо всех тяготах и невзгодах они узнают из хороших книг. Если ребёнок не научится сопереживать вымышленному герою, он не будет сочувствовать реальному ближнему.
И если кому-то кажется, что растить человека в «счастье» легче, чем в «несчастье», он ошибается. Потому что «счастье», как всякий идеал, объёмнее «несчастья». (Любой писатель скажет, что создать положительного героя сложнее, чем отрицательного.)
.А лично меня за «счастливую» стратегию агитировать было не нужно, потому что ещё двадцать лет назад в одном своём верлибре я сказала: «Счастье – это не когда всё хорошо, а когда – всё.»
Инна Кабыш