Мифы и правда нашей истории
Полемической беседой историка Юрия Жукова «Тайны Особых папок Политбюро», опубликованной в «ЛГ», № 49, 2007 г., мы начали разговор о сложившихся мифах и заблуждениях, мешающих воспринять нашу историю во всех её реальных противоречиях. В ‹ 51 за 2007 год ему возразили Игорь Гамаюнов («Странная забывчивость историка Жукова») и академик РАН Николай Петраков («Исторический туман»). Ответ Ю. Жукова своим оппонентам был опубликован во 2-м номере нашей газеты – «Не судите, да не судимы будете».
Сегодня, продолжая эту острейшую и важнейшую для всех нас тему, мы публикуем полемику читателей на форуме «ЛГ», а также мнение протоиерея Михаила Ходанова и реплику Н. Петракова.
В статье «Не судите, да не судимы будете» историк Юрий Жуков высказывает поразительное по своей нелепости утверждение, будто 30-е и 40-е годы были для Русской православной церкви чем-то вроде Ренессанса и чуть ли не манной небесной. В качестве довода он приводит судьбу третьестепенной комической оперы на сцене Камерного театра, запрещённой Сталиным в 36-м году якобы за то, что в ней авторы сатирически прошлись по факту Крещения Руси. Второй же довод – во время Великой Отечественной войны генералиссимус разрешил «восстановить упразднённое ещё Петром I патриаршество».
Но господин Жуков – с непонятным упорством! – избегает вспоминать о том, что ему напомнил И. Гамаюнов: о разрушении храма Христа Спасителя в 34-м и о кровавом 37-м, когда на Бутовском полигоне было расстреляно около 21 тысячи так называемых врагов народа, а среди них – 939 священнослужителей. Видимо, не вписываются эти факты в сочинённую Ю. Жуковым схему. К тому же и упоминаемое историком восстановление патриаршества в 43-м было продиктовано отнюдь не вдруг возникшей у Сталина симпатией к Церкви. Но об этом чуть позже.
А сейчас о главном. Если господин Жуков соблаговолит снять розовые очки и перестанет легкомысленно манипулировать фактами, выпячивая одни и «забывая» другие, то ему откроется следующее: весь смысл Октябрьской революции и диктатуры пролетариата состоял в уничтожении христианства и установлении нового атеистического государственного строя. Ненависть к религии и её агрессивное неприятие (в данном случае православия) были органически присущи большевизму. Без борьбы с Церковью он лишался своей основополагающей идейной установки – первичности материи (читай: безбожия) – и полностью обессмысливался.
Непримиримая вражда Сталина и его окружения к христианству была одинаковой и в 20-е, и в 30-е, и в 40-е, и в начале 50-х годов. Особенно последовательно она проявляла себя в предвоенные годы. Став во главе партии и государства, Джугашвили-Сталин в процессе так называемого раскулачивания уничтожил православное крестьянство – оплот русского православия. Церковь лишилась подавляющего большинства своей паствы, а страна – верующего христианина, солдата, пахаря, кормильца и отца семейства (самые крепкие и многодетные семьи были тогда именно у верующих крестьян).
Как известно, в 1934 году с санкции Сталина взрывают главный кафедральный собор России – храм Христа Спасителя. Затем последовал уже упоминавшийся бутовский расстрел священнослужителей (355 из них уже причислены к лику новомучеников за веру, канонизация остальных продолжается). К концу 30-х годов православное духовенство было окончательно добито. На свободе оставалось лишь четыре (!) епископа, и во всём СССР действовало немногим более 1000 храмов (до присоединения западных областей Украины, Белоруссии и Прибалтики в 1939–1940-х годах). В России не осталось ни одного монастыря. Вся иерархия и почти всё священство находились в лагерях. За колючей проволокой сидели даже обновленцы, которых в своё время советская власть использовала как пятую колонну для развала Церкви, а затем за ненадобностью бросила в лагеря на погибель как отработанный материал. Масштаб преследований в 30-е годы не имел мировых аналогов.
Весной 45-го года состоялся известный банкет в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии, где Сталин произнёс тост за русский народ. Что это? Таинственное перерождение? Из Савла – в Павла? Увы, это была чистой воды конъюнктура. Равно как и милостивое разрешение в 43-м году, в тяжёлые дни войны, восстановить патриаршество, вернуть из заключения некоторых епископов и священников. Сталиным всегда руководил холодный политический расчёт, и Церковь ему понадобилась ради мобилизации всех сил для борьбы с врагом.
Подтолкнули его к этому шагу и такие факты: оккупанты на занятых территориях открывали осквернённые большевиками храмы, разрешали населению в них молиться (всего за годы войны немцами было открыто 10 000 храмов – то есть по количеству в девять раз больше, чем их было на всей неоккупированной части СССР!). Простые люди реагировали на это с радостью, понимая возобновление приходской деятельности как свидетельство падения богоборческого ига большевиков. Кстати, в ряде случаев люди не дожидались разрешения от фашистов, организовывали приходы сами. Разумеется, оккупационные власти открывали храмы из сугубо практических соображений, чтобы перетянуть население противника на свою сторону. То есть решение Сталина по восстановлению патриаршества – это вынужденная реакция на идеологическую хитрость оккупантов.
За годы войны Сталин так и не прекратил аресты духовенства. Только в 43-м году были арестованы 1000 священнослужителей, из которых 500 – расстреляны. Особо важно здесь отметить то, что храмы на территории России, свободной от врага, сталинское руководство открывать поначалу упорно не желало, ограничившись изданием рекламной книги-альбома о «прекрасном» положении верующих в СССР и представительской деятельностью за рубежом. И лишь с 1944 года, ввиду того что количество храмов, открытых немцами, продолжало стремительно увеличиваться, Сталин начал со скрипом возвращать в РСФСР церкви (в весьма ограниченном количестве) верующим – да и то только после их бесчисленных просьб.
А что происходит после войны?! Видя, что и солдаты, и даже командный состав Вооруженных сил СССР стал безбоязненно и с большой охотой (война обострила религиозные чувства!) заходить на освобождённых территориях в церкви на службы, Сталин принимает негласное решение «для служебного пользования»: вновь превратить все ранее открытые оккупационными властями храмы в «объекты хозназначения», то есть в складские помещения, в овощехранилища и в загоны для скота.
После войны всё оставшееся духовенство было обложено Сталиным десятикратным налогом (за коммунальные услуги батюшки по сравнению с другими жильцами Страны Советов вынуждены были платить в десять раз больше; то же касалось и приходов). Это была политика удушения Церкви.
Наращивала свои обороты и атеистическая пропаганда, делавшая из духовенства постоянный объект для изощрённых издевательств. Готовилась почва для новых гонений. В 1949 году по сводному отчёту ГУЛАГа в советских лагерях каторжного режима сидели 3523 священнослужителя (все они – уголовники, господин Жуков?!). К слову сказать, те священники, которые не подписали известную Декларацию митрополита Сергия, Сталиным из лагерей вообще не выпускались. Оставшиеся в живых неподписанты вышли на свободу только после 1953 года. Но на подходе уже был Хрущёв, перенявший антирелигиозную эстафету марксизма у вождя народов (несмотря на все «грозные» разоблачения культа личности) и закрывший в СССР за время своего правления тысячи православных храмов.
Сталин до конца жизни был и оставался убеждённым коммунистом-ленинцем. По этой причине христианская вера рассматривалась им не как частная духовная жизнь, а как враждебная идеология, против которой все средства хороши. Поэтому, на мой взгляд, «образное» уподобление Юрием Жуковым Сталина на этот раз уже не Христу, а благоразумному разбойнику на кресте Голгофы абсолютно нелепо и не менее кощунственно, чем предыдущий пассаж историка с молением о Чаше (в статье «Тайны Особых папок Политбюро», «ЛГ», ‹ 49, 2007). Упомянутый разбойник покаялся перед Христом за всю свою прошлую жизнь, отрёкся от неё, став христианином. А Джугашвили-Сталин всю свою жизнь был гонителем Христа и в этом своём качестве похож на второго, так и не раскаявшегося разбойника, который и на кресте хулил Господа.
О Христе Сталин, как генсек, никогда и ничего доброго не говорил. Могут в порядке подмены темы возразить: но о народе-то говорил? Да, несомненно. Все диктаторы обожают это делать. Народ для них – винтик исторического процесса, неизменно дешёвая рабочая сила, покорный электорат, чьё сознание обрабатывают манипуляторы от истории. Похоже, что Юрий Жуков (по крайней мере в своей уничижительной оценке трагедии ГУЛАГа) недалеко ушёл от такой бессовестно прагматической позиции. Так что лично с ним спорить, я думаю, бесполезно. Как бесполезно напоминать, что манипуляция историческими фактами – это преступление против своего народа.
Написал же я эту полемическую статью ради наших читателей.
Протоиерей , член Союза писателей России, главный редактор журнала
«Шестое чувство»
P.S.Основные данные по репрессиям 30-х и 40-х годов взяты из 3-го тома семитомника «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской православной церкви ХХ столетия» игумена Дамаскина Орловского. Тверь, ООО «Издательский дом «Булат», 1999, Т. 1, с. 6–36. Т. 2, с. 16–18.