Ничего, кроме света, не происходит.
Так сказал однажды один мой инет-знакомый. Какая крутая формулировка.
Недавно вышел по делам, иду по району – и вдруг, как бывает: сочетание света, ходьбы, синевы неба, жёлтого цвета дало такое ощущение счастья и знания. Что всё было (ну это понятно), что есть (и это, разумеется) и что всё будет (непредставимое, неотменимое).
И это длилось, длилось и длилось. Хотя счастье не умеет длиться долго.
И вот понимаешь, какой-то внутренней, при рождении данной, вмонтированной в тебя онтологией, что надо все линии жизни перевязать, все уже ненужные двери закрыть, оставить только форточку – хотя какая форточка? их больше не делают, ну хорошо: вымыть окно.
Пусть сияет в него осень, пусть отлетает, теряет ум и одежду. Впереди – зима.
Ничего, кроме света, не происходит.
...Всегда думал: что «видит» в голове человек, который не видел никогда света? Или видел, а потом, по несчастью, эту возможность потерял.
Какие-то учёные говорят, что слепой человек реагирует на монохромный синий свет. Это даже не он реагирует, а параллельная оптическому зрению светочувствительная система, которая в нашу сетчатку вмонтирована (как вмонтировано в нас торжество жизни). Эта система и управляет суточным ритмом, даёт слепому или ослепшему человеку слабые визуальные ощущения: синий свет нельзя не заметить.
А какие-то учёные говорят, что любой, даже с рожденья слепой, отличает свет от тьмы. (Какое символическое определение.) Так ли это? А если ты действительно с рожденья погружён только во тьму?
Когда мы закрываем глаза, мы видим обычный чёрный цвет, иногда только с примесью светящихся пятен. Это мы и называем «не видеть совсем ничего». Но что же видит слепой, для которого эти слова не просто слова, не словесное приближение?
Говорят, если тьма пришла в сознательном возрасте, то человек мыслит теми же образами, что и зрячие люди: как в зрелости или детстве. Просто теперь свет и цвет приходят с помощью других органов чувств. Ты слышишь шелест листвы и «видишь», как шевелятся на ветру деревья. Ты представляешь солнечную погоду, высокое синее небо. И вдруг – далёкий раскат: и ты «видишь», как приближается тяжёлая тёмная туча.
Но если ты никогда не видел ни тучи, ни неба? Ни незабудки, ни розовой розы? Есть люди, которые слепы от рождения. «Все восхваляли? Розового платья никто не подарил?» Да мы и не представляем себе это платье, Марина Ивановна. Возможно, нам его тоже никто никогда не дарил.
Если спросить их: что они видят перед глазами? – они ответят: «Ничего».
Они входят в морскую воду, но не знают, насколько она далеко раскинулась, и не видят, что она лазоревая и мигает светом.
Слепой даже не может объяснить, что такое тьма. Потому что тьмы он не видит. Зато слышит. Вот сухой тёплый песок тьмы, вот плеск, вот накатывающая волна. И ветер, ветер.
А как же сны?
А сны как у всех. Вот я попал под дождь, я чувствую его капли, и вдруг ощущение сменилось: я лежу где-то в детстве и что-то тёплое, бестелесное накрывает моё лицо.
Ничего, кроме света, не происходит.