Свет золотой

Имя

Я приехал в тот город, в котором
вдруг сошлись воедино пути...
То, что было родительским домом
с покосившимся хмурым забором,
только в памяти смог я найти.

Иль на родину нет уж возврата?..
Я напрасно пытаюсь узнать
то, что улицей было когда-то...
Буду имя её вспоминать.

Я бреду, на углы натыкаюсь,
всё кого-то зову в тишине
и на собственный зов откликаюсь,
прислонившись к бетонной стене.

Я приехал, и я не жалею,
где-то близко живёт здесь родня.
Может быть, на забытой аллее
кто-нибудь и окликнет меня...

Только вряд ли. Быть может, когда-то
город мой и удастся узнать...
Возле храма стою виновато,
буду имя своё вспоминать.

* * *
Моя родина, Господи,
Как человек,
У которого слово –
душа нараспашку.
У того и зимою
Не выпросишь снег,
Для тебя ж
Он последнюю снимет рубашку.
Как же, братцы,
Живётся ему на веку?
«Ничего», – он ответит,
Вот так и живётся,
Что не сразу поймёшь его –
Плачет? Смеётся?..
Как Иванушке дурачку,
Больше всех
Ему достаётся.

КУЗНЯ

В кузне
деда Пантелея
пламя горна веселее,
чем в лесу костёр, горит,
золотым огнём звенит!
Звень да стук,
да перестук,
да стук да звень!
Пляшет
огненный каблук
целый день!
Пляшет пламя – шире круг,
коль не лень!
Ложки,
плошки,
поварёшки,
озорные кочерёжки
и солидные лопаты,
вилы,
топоры,
ухваты
да гремучие подковы –
все железные обновы,
а всего их
и не счесть! –
прогремят по наковальне
о своём рожденье
весть!

И на Пасху мне казалось,
что здесь солнце нарождалось,
поднималося в зенит;
колокольня, вторя кузне,
в небе празднично звонит!
И, казалось, молот грома
грохотал по крыше дома –
месяц выковал, звезду!
Гулко в кузне, как в грозу!
И во тьме в глазах сверкает,
до зари гром не смолкает,
то ли искры высекает,
то ли жаркую слезу!

...И припевку озорную
слышит с улицы кузнец.
«Скуй нам свадьбу!
Но такую, чтобы девку молодую
на руках да под венец
нес из кузни удалец!
Скуй на счастье им подкову
да приданного ларец –
бабьей радости обнову,
скуй нам свадебку, отец!
...Э, так дело не годится –
за здоровье молодца
и невесты молодицы
ты испей живой водицы –
чарку зелена винца!»

И припевку уж хмельную
сам себе поёт кузнец:
«Скуй нам свадьбу – не простую,
для начала золотую,
а потом и сам венец!»

* * *
Свежескошенной травой
Пахнет дождь над головой!
Где-то молния сверкнула –
Не моя ли жизнь мелькнула?!

По реке плывёт паром –
Отдалённый в небе гром...

БЕРЕГ

...Накрапывает дождь.
И всё туманно – влажно – волгло...
А где-то там рассвет –
за далью пароходного гудка,
Не здесь ли в моё сердце поворачивает Волга
И продолжает течь во мне великая река?

Плаксиво – одиноко чайка следом прокричала,
В которой раз родного крова в небе не найдя,
И я бреду за пароходом вдаль причала
По берегу реки, по берегу дождя...

ОКЕАН

Необъятно-молчаливо мироздание тумана.
Час прилива, час отлива. Вдох и выдох океана.
Будто грохота громада поднялась
из бездны ада
И застыла над водою... Тихо, как перед грозою.
И от грохота оглохший, постепенно
шум стихает
И до следующего вдоха величаво отдыхает...
И тому дыханью вторя, где-то так же
дышит море –
То бесстрастно – молчаливо,
то шумя громоподобно...
Здесь просторно-сиротливо.
Одиноко и свободно.

ЗИМОЙ

У соседки сгорела изба.
По ночам вьюга печку топила,
И дымила туманом труба,
Снежным ветром в округе дымила.
С каждой ночью обугленный двор
Всё черней и пустей становился.
И соседки бездомный забор
К нашей яблоне притулился.
Мой отец выходил с топором,
Чёрный двор на дрова разбирал.
...Долго-долго ещё этот дом
В нашем доме зимой догорал.

У ЗЕРКАЛА

Зачем поправила украдкой
улыбку, волосы, наряд? –
их отраженья в беспорядке
в забытом зеркале парят.
Зачем с доверчивостью милой
В него глядишься с давних пор?
С какою пристальной силой
оно вернёт твой прежний взор!
...Иль стало в комнате темно,
Или в глазах так потемнело?
Ты, как в раскрытое окно,
Впервые в зеркало смотрела.

* * *
Всё медленней падает снег,
и так незаметно светает,
что кажется, солнечный свет
из лунного возникает.
Водой приглушённое эхо
исчезнет на дне без следа,
и Клязьмы осеннее небо
покроется коркою льда...

УЛЫБКА

Эта женщина, что оглянулась
и взбежала потом на крыльцо,
неожиданно мне улыбалась –
и твоё я увидел лицо!
Но улыбки своей испугалась
и ответной улыбки моей,
нать, она, как и я, обозналась...
Рассмеялась у самых дверей.

В Твоём Окне

Я помню свет в твоём окне.
В ночном посёлке одинокий –
стоит, застывший в тишине,
такой печальный и далёкий!

Мне помнится – ты с давних лет
быть в темноте одна боялась,
на ключ от ночи запиралась
и не гасила в доме свет.

Не знаю – здесь ты или нет...
Но, может быть, в полночном мире
тобой не выключенный свет
один живёт в пустой квартире.

ЗАСВЕТЛО

Ранний вечер в родительском доме.
Над рекою – покой. Тишина.
Хорошо мне в заветном укроме
Видеть родину всю из окна!
И душа уж теперь не болит –
Чутко дремлет родная округа,
И туман над рекой стоит,
Как застывшая во поле вьюга.
Вспыхнет яркая в небе зарница,
скрипнет ель за чердачным окном,
и чуть слышно в ответ половица
отзовётся ей в доме родном;
ветер веткой в окно постучит,
настежь двери и окна открою...
И над самой моей головой
кровля
рощей легко прошумит!

* * *
Всё ему отдала, за душой что имела.
Жизнь свою берегла для него, Боже мой,
Что бы выжить ему и погибнуть самой,
Хоть бы раз ты на свете себя пожалела.

А теперь у тебя ничего не осталось,
Да и сын твой не смог ничего сохранить
Из того, что по крохам скопила под старость,
Что бы было, родную, на что схоронить.

* * *
Мимо стройки иду и двора заводского,
Мимо старого кладбища, вдоль городского,
Слышу – роют траншею, копают могилу,
В каждом взмахе натруженном чувствую силу.
«Перекур!» – голоса подо мной раздаются,
И опять мужики за лопаты берутся.
И фанера над глиняной насыпью
С надписью –
«Не ходить! Земляные работы ведутся...»

В КРИВЦОВЕ

Так холодно – тихо в пустынном лесу,
Сама тишина состоит из деревьев,
Над снегом застывшей почти на весу,
На старом погосте забытой деревни...

Сама тишина состоит из мороза,
А ты задремал и не слышишь в ночи,
Как потрескивает за окном берёза,
Как будто поленья берёзы в печи...

А бабушка крестится всё на иконы,
И всё тяжелее земные поклоны,
За деток и внуков – и так до утра...
Сквозь сон понимал – на молитву пора,
Не слушая слышал церковные звоны
В соседней деревне под стук топора...

ПАСХА

В храме вижу я свет золотой,
Он живёт в алтаре, на амвоне,
На церковном дворе и в притворе,
Он везде – в колокольном трезвоне,
Всё сияет его красотой!
На кресте и на каждой иконе
И у Бога – на царственном троне!
Свет пасхальный – он вечно святой!