Марк Шехтман,
поэт, кандидат филологических наук
Владимир Спектор. У времени под ангельским крылом…: сборник стихотворений. – Луганск: изд. «АргоЛит», 2025. – 132 с.
Книга стихов Владимира Спектора «У времени под ангельским крылом» стала для меня открытием – и это не метафора и не гипербола...
Я достаточно хорошо знаком с современной русской поэзией, знаю основные её направления, представленные известными фигурами и теми, кто считает себя их последователями. Я с сомнением отношусь к новейшим практикам, особенно постмодернистским, объявляющим себя «новым словом», «поэзией завтрашнего дня», «искусством подсознания» и т.д. На фоне сложнейших исторических событий нашего века самоупоение таких авторов мне представляется кощунственным. Тем более для меня значима поэзия, главным содержанием которой остаётся то лучшее и главное, что всегда было основой русской классики, – духовность, нравственность, искренность и честность.
При всех поэтических тупиках, о которых я говорил выше, мне, к счастью, встречаются такие стихи. Именно – встречаются, причём, довольно редко, потому что Интернет, предоставив стихотворцам неограниченные возможности для публикации, одновременно с этим сделал их частью стремительного потока, в котором мало времени и места для личностного и духовного роста. И когда мне в руки попала книга Владимира Спектора, она показалась мне исключением не только на фоне той массовидной продукции, которая заполнила Интернет, но даже среди относительно добротных и небесталанных книжек вполне состоявшихся авторов.
Я понимаю, что столь броские и ответственные заявления должны быть подкреплены серьёзными доказательствами. И первым из них будет предложение всем читателям обратить внимание на ту форму, которую избрал автор для большинства своих текстов: форму небольших – в две-три строфы – стихотворений, каждое из которых представляет собой внутренний монолог. Этот монолог внешне прост, но он всегда о самом важном: о жизни, любви, смерти, долге, счастье, о месте в мире... Именно такая нравственная целенаправленность каждого – я повторю это снова и снова! – каждого стихотворения и сделала для меня особенной книгу Владимира Спектора.
Примеры можно увидеть практически в каждом тексте сборника, – но в этом заключается и определённая сложность, поскольку трудно среди хорошего найти самое хорошее! Тем не менее, я попытаюсь. Вот одно из стихотворений, которое размещено в первом разделе книги:
А я из ушедшей эпохи, где бродят забытые сны.
Где делятся крохи, как вдохи, на эхо огромной страны.
Я помню и не забываю, откуда, зачем и куда.
Мечты о несбывшемся рае, сгорая, не гасит звезда…
В стихотворении всего одна строфа – но ни один читатель не усомнится, что это действительно отдельное, целое и законченное произведение. Более того: это очень объёмное произведение, в котором литературовед найдёт и экспозицию, и развитие сюжета, и сложный философский финал, в котором автор сумел создать многозначную и глубокую метафору ушедшей эпохи с её обещаниями, потрясениями и недооценённой значимостью... В этой строфе-стихотворении, как мне кажется, достаточно показательно проявлена уникальная способность Владимира Спектора совместить две крайности: минимализм объёма повествования с масштабностью его смысла. Я бы мог привести и другие примеры этого умения, но полагаюсь на желание читателей отыскать их самим.
Другой стороной таланта автора мне представляется неразделённость лирического героя и окружающего мира. Человек с его мыслями и чувствами включён в этот мир и неотделим от его звуков, красок, бед и радостей:
Подожди, душа моя,
Слышишь, музыка струится,
То ли грусти не тая,
То ли как ночная птица...
И раз уж мы заговорили о лирическом герое, то сразу следует сказать о редком встречающемся в поэзии и почти абсолютном тождестве этого героя и его создателя. Постараюсь пояснить, что я имею в виду: у поэтов есть право на «переселение душ»! – иначе говоря, автор в разных своих произведениях может быть не самим собой, но некой своей ипостасью, причём такой, которая серьёзно отличается от своего «оригинала». В стихах Владимира Спектора ничего подобного читатель не увидит. Авторское «я» поэта всегда звучит от первого лица, всегда осознаёт себя в абсолютно узнаваемом и современном поэту мире, и, главное, демонстрирует постоянство духовных и нравственных установок. Это постоянство трудно проиллюстрировать примерами именно потому, что оно проявляется всегда – и всегда немного по-разному. Иногда это по-мужски сдержанный разговор о любви, иногда – о войне, иногда – о друзьях, многих из которых уже нет.
И в заключение мне хочется сказать о не бросающейся в глаза, но отчётливой и гармоничной связи стихов Владимира Спектора со строчками великих русских поэтов. Так, в строках: «Не списки кораблей – находок и потерь – / Зовут, перекликаются друг с другом» – сразу угадывается мандельштамовское «…Я список кораблей прочёл до середины». В финале другого стихотворения: «А прошлый снег, следы припорошив, / Идёт, как кот, налево и направо...», – трудно не расслышать эхо пушкинской сказки. И, конечно, упомянутые Спектором в одной строфе мрамор Каррары и труха: «Как живётся? – С мечтой о Карраре, / Невзирая на то, что труха...», – мгновенно свяжутся у читателя с великими строчками Цветаевой: «После мраморов Каррары / Как живётся вам с трухой...?». Подобных примеров в книге довольно много, но переклички Владимира Спектора с русской классикой узнаются далеко не сразу – настолько эти переклички оригинальны по вложенному в них смыслу и почти незаметно включены в текст.
Конечно, мои более чем краткие заметки о книге «У времени под ангельским крылом» не преследуют цели даже в краткой форме проанализировать все особенности поэзии Владимира Спектора. Я ничего не сказал о точности его лексики, об умении подобрать и выдержать нужный для смысла стихов ритм, о тематическом многообразии и о многом другом. Однако надеюсь, что эта книга будет заслуженно оценена и читателями, и серьёзной критикой, и периодической прессой.
Хочу пожелать успеха ей и новых стихов её автору.