Когда произносят - театр «Эрмитаж», подразумевают, что это – авторский театр Михаила Левитина. В театральном сознании эти слова стали неразрывны настолько, что могут писаться в одно – «ЛевитинЭрмитаж». Левитин пришел в театр миниатюр в 1978 году достаточно молодым режиссером, но у него за спиной уже был дипломный спектакль в театре на Таганке у Любимова (что было необычайной редкостью, Юрий Петрович практически не давал постановки другим режиссерам), был нереальный успех в театре Советской Армии спектаклей «Странствия Билли Пилигрима» в забинтованном пространстве Марта Китаева и «Фантазии Фарятьева».
Придя в театр миниатюр, одессит Левитин первым делом, как это в принципе принято у одесситов, привел туда друзей - Михаила Жванецкого, Виктора Ильченко и Романа Карцева, поставив спектакль «Когда мы отдыхали», где грустный, почти безнадежный юмор Жванецкого так точно передавали гениальные артисты.
А потом, а 1982 году случился Хармс – «Хармс! Чармс! Шардам! или Школа клоунов». Сейчас, когда имя Даниила Хармса знает каждый школьник, трудно представить, что именно Левитин открыл этого автора для российского театра. Но это – так, а тогда в 82 году на этот спектакль прорывалась вся театральная Москва. Фраза - «Я вынул из головы шар», произнесенная в далеком 82 году, стала открытием удивительного явления, называемого авторский театр Левитина, где все смешалось – клоунада, бред, буффонада, ирония, безумство, юмор. Там блистали Карцев, Любовь Полищук, Александр Пожаров, Геннадий Храпунков … да все там были невероятны в этом абсурдном, нелепом театральном действе, композиционно выстроенном на шестерых персонажей, где главной интонацией было безудержное веселье. Одно из самых значимых слов для Левитина – карнавал. Каждый раз, приступая к репетициям нового спектакля, он произносит – «Пошел делать карнавал». А смысл театра называет «рукопожатие» - артиста с режиссером, партнера с партнером, сцены с залом.
За Хармсом в театр «Эрмитаж» подтянулись другие обэриуты – Александр Введенский, Николай Олейников, Николай Заболоцкий. Важный период для «ЛевитинЭрмитаж». Философия обэриу с ее бессмысленно-глубокими мыслями, мрачновато-ироничными интонациями стала на некоторое время способом существования театра. В «Вечере в сумасшедшем доме» блистал великий артист Виктор Гвоздицкий, как никто умевший соединить воедино смех и трагедию, бред и реальность. «Мы-в абсолютном театре, где преодолена драматическая фабула, и на сцене царят основные сущности, такие как Время и Смерть», - написал об этом спектакле итальянский славист и историк русской литературы Витторио Страда.
Левитин потом, каждые 19 лет будет возвращаться к Хармсу, поставит нежную, лиричную, практически сотканную из воздуха и шепота «Белую овцу» с Юрием Беляевым и Ириной Богдановой, и потом пронзительно-откровенный - «Меня нет дома» со Станиславом Сухаревым. Разный Хармс, и сама судьба которого была соткана из контрастных противоречий.
Левитин часто говорит, что ставит только книги своего детства. Это не связано на прямую с названиями, это скорее детская прививка к хорошей литературе. Детство не покидает его, и постоянно защищает от пошлости и вульгарности слова. Его репертуар – репертуар театра «Эрмитаж» во многом держится на литературе 20-30 годов. Юрий Олеша, Александр Введенский, Николай Олейников, Исаак Бабель. Написал книги о Таирове и Шкловском – и их жизни стали для Левитина увлекательным путешествием во время, в которое он опоздал родиться. Создал несколько циклов телепередач о режиссерах этого времени. Левитину с ними хорошо, уютно, весело, есть о чем поговорить, он их понимает и чувствует. «Ты - наш, наш» - говорила ему великая переводчица Рита Яковлевна Райт-Ковалева. «С этой великой плеядой людей я связан кровно, - считает Левитин. - Они меня благословляют. На них я проверяю, насколько верно я существую». В этой литературе Левитин черпает силы, находит кураж, чтобы противостоять скучной повседневности.
Левитин может ставить только того, в кого влюблен до безумия. Иногда он ставит и других авторов – но с ними и получается по-другому. Много лет бредил Юрием Карловичем Олешей. И по черновикам пьесы поставил «Нищий, или Смерть Занда». С Александром Пономаревым, Виктором Гвоздицким, Мариной Шиманской, Александром Пожаровым, известным широким кругам как Шура Каретный, Геннадием Храпунковым, Евгением Герчаковым, Лидией Черновой.. Заданный Левитиным стиль постановки каждый из них дополнял яркой индивидуальной манерой сценического существования.
А каким счастьем для зрителей было «Безразмерное Ким-танго», сделанное почти из ничего. Из нескольких четверостиший Юлия Кима, которые Владимир Дашкевич положил на музыку. Но танго в исполнении Любови Полищук и Бориса Романова забыть невозможно. «Так надо, я уверяю вас- так надо» - заверял зрителей выходящий на сцену Левитин.
Левитин часто ставит – из нечего. Из стихотворной строчки, какого-то услышанного мотива, из анекдота, как было в случае со спектаклем «Капнист туда и обратно», сочиненным Юлием Кимом. Исторический анекдот – то ли быль, то ли небыль о том, как Павел I отправил опального Василия Капниста в ссылку, а потом с полдороги вернул обратно. И здесь в полной мере обнаружился лицедейский карнавальный характер всей труппы.
Так надо для авторского, непохожего ни на какой другой «ЛевитинЭрмитаж». Более 70 спектаклей на этой сцене. Каждый спектакль театра – это приглашение зрителя к разговору и прогулке с самим Левитиным и в пространстве, и во времени. По своему внутреннему миру. Он может увести зрителя в далекую Латинскую Америку к Маркесу в спектакле «Эрендира и ее бабка», где с такой трагичностью и обнаженностью звучит тема ушедшей молодости. «Верни мне молодость, чтоб все начать сначала» - звучит почти речитативом нереально прекрасный голос Дарьи Белоусовой. Может отправить зрителя на встречу с террористом-эсером Евно Азефом в «Анатомическом театре инженера Евно Азефа» (блистательная работа Юрия Беляева, создавшего образ трагического злодея). Но даже в этом, вполне реальном историческом сюжете, Левитин создает из персонажей свой театр, где каждый наделен маской, каждый участвует в этой клоунской игре со смертью. А если не до проблем – может развлечь легкой опереттой «Соломенная шляпка». Но интонациями, намеками, штрихами клоунады и оперетки пронизаны почти все постановки Левитина. Да и актеры театра внутренне чувственны к этим интонациям.
Когда-то в далеком 1977 году Юлий Даниэль сказал Левитину, пришедшему читать свои первые рассказы – «Миша, ну зачем Вам театр, если Вы так пишите? Зачем Вы теряете на это время?». Но когда подумаешь – каких великих авторов открывал этот театр. Какие художники работали в нем – Давид Боровский, Сергей Бархин, Татьяна Сельвинская, Борис Мессерер, какие композиторы – Владимир Дашкевич, Юлий Ким, то понимаешь, какой это важный кусок театральной истории. Хотя и прозу Левитин, конечно, не оставил – более 20 изданных книг. 10 телевизионных циклов.
Не так давно Левитин открыл для российского театра еще одно имя – Гайто Газданов, поставив спектакль «Слепые кони Фортуны» по роману «Призрак Александра Вольфа» с Евгением Фроленковым в главной роли. Спектакль о страшном воспоминании об убийстве, много лет терзающем героя, которое он не совершал. О роке и предопределенности судьбы. И судьбу Газданова на сцене, несомненно, ждет судьба открытого Левитиным Хармса.
Но 8 лет назад реальный рок навис над самим театром. «Эрмитаж» выселили из его родного здания в саду. На время ремонта и реставрации, которым нет конца. 8 лет театр не может войти в родные стены. За это время в Москве было отремонтировано почти 10 театров, а до «Эрмитажа» руки не доходят. А юбилей так было бы славно отметить в любимом месте.
Наталия Уварова