В поэтическом „ВКонтакте“ есть контакт
Поэтесса лисбет принципиально отказывается открывать поклонникам своё настоящее имя.
«он устал отдавать // боль – верящим только в боль,/ страсть – верящим только в страсть,/ пустоту – не верящим ни во что,/ он устал доказывать, отвечать на молитвы, лгать».
Автор тонко прописывает душу, которая не находит места. Любовь и боль – краски на полотне художника, в силу молодости и отсутствия цинизма воспринимающего всё крайне остро.
Лисбет – юная поэтесса из Ростова-на-Дону, по-своему видящая и понимающая этот мир, оперирующая цитатами и классиков, и современников во время разговора, чувствительная и интересная. Поклонники о ней знают не так много – только то, что можно увидеть на странице ВКонтакте и разглядеть в стихах. Теперь ситуация немного изменится: лисбет согласилась ответить почти на все мои вопросы – не раскрытым осталось только её настоящее имя.
– Как и когда ты начала писать?
– Мама показала мне свою печатную машинку, когда мне было 5–6 лет.
Она меня очень привлекла. И я в 6-летнем возрасте напечатала на ней свою первую книгу. Не знаю, сохранилась ли она где-то сейчас, но я очень смутно помню её содержание. Помню, с какой гордостью показала это творение маме и бабушке. Им понравилось.
Стихи я начала писать в 12 лет, после того как купила чёрно-красный блокнот с лилиями на обложке. Он до сих пор лежит где-то дома. Это случилось после прочтения книги Сергея Лукьяненко. В качестве эпиграфа им был использован чей-то стих про зеркала. Вначале я просто переписала его в блокнот, а затем мне захотелось самой. Конечно, всё это было на уровне рифмы «кровь-любовь» и самого простого ритма, но с этого всё началось. По-моему, это был ноябрь 2012-го.
Свой паблик я создала 7 октября 2013 года.
Немного позже у меня появилась подруга, и она создала свой паблик под моим влиянием – я очень хотела, чтобы она выкладывала своё творчество, ибо считала, что это того заслуживает.
В апреле 2014 года мы с ней выступили в ростовском кафе, которое на данный момент уже закрыто. Однако с мая наше общение стало рушиться в силу некоторых обстоятельств, и в январе 2015-го оно прекратилось совсем, поэтому продолжительного творческого союза не получилось.
Мы выступали под именами твоя ли & твоя луна. Я была, соответственно, ли, а она – луна. Это было классное время, и мне жаль, что оно так недолго продлилось.
То был первый и пока что последний раз, когда я пыталась читать свои стихи людям. Когда мои тексты стали объективно лучше, мне почему-то перестало хотеться выступать где-то или записывать что-то, поэтому никаких недавних записей нет.
– Как ты нашла свою аудиторию? У тебя более 9,5 тысячи подписчиков в сообществе ВКонтакте. Ты вообще всё развернула в этой соцсети или есть ещё порталы, где ты периодически появляешься и как-то взаимодействуешь со своими читателями?
– С тех пор, как я создала этот паблик, я перепробовала много разных способов раскрутки в течение, наверное, двух лет. А потом я просто перестала гнаться за популярностью, которая не стоит моих нервов. Да, тогда я прочувствовала на себе весь адский ад контингента, нынче называющего себя «современными поэтами». Отчасти из-за этого я и стараюсь избегать среды поэтов, насколько это возможно. Здесь вспоминается Полозкова: «Мы так сильно хотели бы быть как ты, что сожрём тебя всей толпой». Это правда.
Мои работы есть ещё на Стихах.ру, но мне лень обновлять этот ресурс. Я часто закидываю туда тексты оптом и забываю об этом сайте на месяцы.
Я вообще не взаимодействую с читателями, если честно. Мне перестало быть интересным строить из себя больше, чем я есть. Мне приятно, когда кто-то пишет мне лично, но таких людей единицы. У меня всегда находится время ответить им. А раскручивать себя как-то… Пусть всё идёт, как идёт. Я не хочу больше пытаться понравиться всем и сразу.
– Тебе же 17, верно? Скажешь, куда поступила?
– Куда поступила... Сложные вопросы задаёшь. Я хотела поступить во ВГИК. Я горела этим год, но всё сложилось так, что не прошла вступительные. Я даже писала об этом текст, который, представляешь, не сохранился. Если бы сохранился, то это был бы шикарный текст, но, увы, его нет. Меня очень ранил и задел тот факт, что я не прошла. Но на момент, как я попала в это место, я уже поняла, что не хочу учиться именно там и именно у этих людей, набиравших на режиссуру игрового кино. После этого мне уже было всё равно, куда. На бюджет я не прошла, поэтому пошла на договор в СПГХПА им. Штиглица на искусствоведение и сейчас учусь здесь. Не могу сказать, что этот факт биографии меня устраивает, это скорее болевая точка.
– Чем ты увлекаешься?
– Мне всегда было очень сложно сказать, чем я увлекаюсь, ибо умею в принципе всё, если хочу это уметь. В детстве я окончила художественную школу в том возрасте, когда людей туда только набирали (в 11 лет, обучение было 4 года). Я обожаю фотографировать, но так как мой любимый человек – фотограф, мне стыдно называть мои фотографии фотографиями. Поскольку я очень долгое время считала, что буду режиссёром, то как раз писательство воспринимала скорее как увлечение, но сейчас я придерживаюсь мнения, что писательство – это моя психотерапия в каком-то роде. И одновременно воздух. То есть я дышу и прорабатываю гештальты, как и любой творец. В принципе неважно, что он делает при этом. А скоро я иду по барабанам стучать. Возможно, это будет ещё одной галочкой в моих увлечениях.
– На кого тебе хотелось бы равняться?
– Ответ, который я хочу дать сейчас: мне хотелось бы равняться на себя. Ещё полгода назад я бы перечислила список имён, но я потеряла в этих именах себя. Меня нет. Я хочу понять, где я.
– Есть ли у тебя какая-то сверхзадача – книгу написать, например, или в «Олимпийском» выступить?
– Сейчас у меня период в жизни, когда я не хочу абсолютно ничего, поскольку не вижу себя за кучей своих увлечений. Я нахожусь в лихорадочном поиске своего места, но в последнее время меня отпускает даже эта лихорадка – от усталости. Ещё год назад я бы начала расписывать тебе сценарии своих будущих фильмов, но сейчас я в это уже не верю.
Возможно, главная сверхзадача для меня сейчас – это найти то, от чего у меня искренне загорится глаз, чем я подлинно вдохновлюсь, ибо уже давно не испытывала ничего подобного.
Но моя маленькая мечта всё же сбылась – я теперь живу в Питере. И скоро со мной будет жить моя любовь. Это очень хорошо, очень.
Беседовала Ольга Духина
Монета упала не той стороной
* * *болезненный взгляд его охватывает плоскость сомкнутых губ,
отражённых в прозрачном стекле, сквозь которое блещет луч,
принадлежащих дремлющей деве лет двадцати двух,
не принадлежащих в сути своей никогда никому.
ни зима ни весна, – говорит ей, – погода
без признаков жизнедеятельности.
она открывает глаза, видит – он
устал что-то делать
с этой вечной Сенной, где кнут рассекает плоть женщин,
вновь и вновь обрекает себя раскаявшийся Родион,
с этой вечной Москвой, где люди – и бесы – всё те же,
с бесконечным прообразом лет в разрезе веков.
он устал отдавать
боль – верящим только в боль,
страсть – верящим только в страсть,
пустоту – не верящим ни во что,
он устал доказывать, отвечать на молитвы, лгать.
это ты, – отвечает, – ни зима ни весна,
без признаков жизнедеятельности.
посмотри на себя:
отсутствующие зрачки, дрожащие руки,
словно просроченный ценник.
серьёзно,
и тебя они называют Богом?
он только щурится,
стряхивает за окно пепел,
и заходится кашлем.
он устал любить
женщин, любящих только себя,
мужчин, любящих только себя,
детей, любящих только себя,
себя, не любящего никого.
словно клеймо,
словно очередной крест распятья,
отторжение поглощает каждую клетку,
каждый новый день существования
этого странного мира.
смирны,
ладана мне и смирны! –
кричит
и заходится смехом.
он просто устал
каждый день делать вид,
что есть смысл
на этой планете.
я смотрю на него и вижу –
мы с ним так чертовски похожи.
две стороны одной монеты,
бог и дьявол
в зрачках двадцатидвухлетней.
она просто устала.
болезненный взгляд её охватывает плоскость собственных губ,
отражённых в прозрачном стекле, сквозь которое блещет луч,
в авто, мчащемся по трассе М-6 на скорости до двухсот, вдруг
разбившемся на рассвете этих странных весенних стуж.
монета снова упала не той стороной.
/ лисбет.