Утверждению, что в США существует расовая дискриминация, можно противопоставить ироничный контрпропагандистский тезис: «Ну да, в Америке негров линчуют». Однако эффектный риторический приём совершенно неприменим в отношении трагедии Хиросимы и Нагасаки. Что не означает, будто изобретательные западные идеологи не способны найти формулу, которая хотя бы отчасти реабилитировала Соединённые Штаты.
К 70-летию бомбардировки Хиросимы Первый канал продемонстрировал российскому зрителю документальный фильм, смысл и цель которого – решить эту деликатную и важную для США задачу – вернуть доброе имя, восстановить репутацию.
Показу предшествовала бурная рекламная кампания. Анонсы не предвещали ничего предосудительного. Зрителя мотивировали так, будто ему предстоит увидеть, как выведут на чистую воду вероломную Америку. Однако фильм оказался абсолютно противоположного свойства. Поначалу даже не верилось, что всё это показывают по российскому ТВ. Как будто кассету перепутали… Только что в новостях выступал пресс-секретарь президента: «Применение ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки было бесчеловечно и необоснованно…» В том же духе высказался Сергей Нарышкин. Заместитель руководителя фракции «Единая Россия» Франц Клинцевич даже обнародовал инициативу: создать международный трибунал по бомбардировкам японских городов.
Однако на Первом канале – фильм Лесли Вудхеда «День, когда сбросили бомбу». Произведение примечательное тем, что по своему пафосу, идеологии полностью противоречит сложившимся у нас историческим концепциям. Его вполне можно рассматривать в качестве примера одиозной пропаганды, хотя, конечно, фильм показали вовсе не для того, чтобы познакомить аудиторию с приёмами манипуляций.
Доминирующая интонация фильма – сочувствие. Разве можно заподозрить участливого повествователя в намерении обмануть? Именно под этим эмоциональным соусом аудитории предлагают основное блюдо. Неочевидные суждения произносятся без нажима, как бы между прочим. Цель – убедить, что бомбардировка была необходима.
«Японцы яростно оборонялись, не допуская мысли о капитуляции», «Германия повержена, но воины императора не сдаются», «японцы поклонялись своему императору как божеству», «в Хиросиме размещалась крупная военная база, 40 000 солдат». Переведём: без ядерной бомбардировки сломить сопротивление было невозможно, атомная бомба сокрушила опасных фанатиков, а не сотни тысяч мирных граждан.
«Если бы вы жили в то время, у вас было бы совсем другое отношение к японцам, не такое, как сейчас». Жертва получает характеристики, которые позволяют рассматривать преступление в удобном для агрессора ракурсе.
Герои фильма – пережившие бомбардировку японцы. Глядя в камеру, они вспоминают страшные события в Хиросиме. А заодно свидетельствуют против себя, выступают адвокатами Соединённых Штатов.
Зрителю ненавязчиво дают понять: эти старушки и старички были частью военной машины (одна из героинь, например, служила в штабе телефонисткой, кто-то фанатично поклонялся императору). Значит, косвенным образом они сами виноваты. Прямо это не утверждается, но вытекает из логики повествования.
Главный идеологический посыл фильма – опровергнуть тезис о моральной ответственности США, демотивировать, доказать неуместность покаяния. В финале фильма эта задача решается с помощью одной из жертв бомбардировки. Со слезами на глазах старушка-японка говорит, что извинения ей не нужны: «Лучше постарайтесь сделать так, чтобы это никогда не повторилось, для меня это важнее».
Автору даже удалось обнаружить определённую пользу в трагедии 70-летней давности: «Мы все стали лучше осознавать ценность и хрупкость человеческой жизни, теперь мы знаем, что спастись от атомной бомбы практически невозможно».
Само собой, в фильме нет и намёка на то, что в Хиросиме и Нагасаки американцы с хладнокровным цинизмом провели испытание новой технологии, продемонстрировали Советскому Союзу свои военные возможности.
Важный момент: Первый канал дублировал фильм таким образом, что голос за кадром звучит не поверх английского авторского текста, а самостоятельно. Зритель может и не понять, что ему предлагают американскую версию событий. Первый канал как бы сокращает дистанцию между российским зрителем и заграничным рассказчиком, повышает степень доверительности.
Фильм изначально ориентирован на западную публику. Пилоты, сбросившие бомбу, представляются с сентиментальной чувствительностью. В фильме звучит замечательное определение: лётчиков, уничтоживших сотни тысяч мирных людей, называют «тремя мушкетёрами»...
Зачем главный канал страны предлагает российскому зрителю американскую версию истории? Откуда на Первом берётся такое кино? Что это вообще за автор – Лесли Вудхед?
Ищем справочную информацию (нельзя ведь судить о художнике по одному произведению). В обширной фильмографии режиссёра и продюсера Вудхеда два десятка документальных лент, в том числе «Как «Биттлз» встряхнули Кремль».
Закадровый авторский текст: «Биттлз» покорили весь мир, однако репрессивные старики, стоящие у власти в СССР, пытались противостоять «четвёрке». Наша история – о том, как «Биттлз» помогли разрушить коммунизм…»
В качестве экспертов знакомые лица. Артемий Троицкий: «Мы жили в чудовищном государстве, нам нужна была альтернатива…» Владимир Познер: «Биттлз» открыли нам глаза на то, что эта идеология была попросту глупой…» Некто Коля Васин (инициатор создания храма «Биттлз» в Санкт-Петербурге): «Спасибо «Биттлз», что они внесли посильную лепту в развал этого государства…» Далее – в том же духе.
Вот таким «вдумчивым» и «неординарным» документалистам Первый канал предоставляет эфир и платит гонорар. Кому-то подобная программная политика может показаться противоестественной. Однако в данном случае вещатель и создатель телевизионного продукта, кажется, нашли друг друга.
Ещё неизвестно, кто сочувствует США больше, предан американской идее яростнее, поддерживает американский образ жизни азартнее – режиссёр Вудхед или среднестатистический телевизионщик какого-нибудь центрального канала Российской Федерации.
На фоне украинского кризиса вполне может сложиться ложное представление о нашем ТВ. Если на экране показательно поддерживают присоединение Крыма, это ровным счётом ничего не значит. Потому что российский телевизионщик по своей природе, происхождению, мировоззрению, культурной идентичности – либерал, англоман, американофил. Его сердце принадлежит Макфолу, а душа – майдану. Не сомневайтесь, возвращаясь с работы, он с ритуальными целями втыкает иголки в георгиевскую ленточку, а на Масленицу сжигает чучело в ватнике.