Театр всегда внимателен к текстам, изначально для него не предназначенным. Для него они – возможность заглянуть за пределы, установленные сценическому искусству. А значит, у великой прозы никогда не будет недостатка в постановщиках-интерпретаторах. «Пиковая дама» за без малого два века своего существования собрала их целую когорту, не говоря уже о том, что с 1890 года она существует в тени оперы Чайковского, либретто которой (сочиненное его братом Модестом) достаточно сильно меняет смысл авторского послания.
Осмысление тридцатистраничной повести театральными средствами началось через два года после ее публикации в первом «толстом» отечественном журнале – «Библиотеке для чтения». В 1836 году князь Александр Александрович Шаховской, одаренный комедиограф и начальник репертуарной части Дирекции императорских театров, пишет пьесу «Хризомания, или страсть к деньгам» и осуществляет ее постановку в Александринском театре. Афиши предуведомляли публику о том, какое произведение вдохновило драматурга. Но Шаховской, зная вкусы тогдашней публики, «расширил» исходный сюжет и число персонажей настолько, что в одном представлении удалось совместить драму, «романтическую комедию с дивертисментом в трех сутках» и водевиль. Как видим, пресловутый «конфликт интерпретаций», нынче почитающийся за несомненное достоинство чуть ли не любого произведения, отнюдь не является изобретением нашего века. Пьеса продержалась до 1856 года, а спустя двадцать лет была поставлена снова.
«Пиковой даме», поставленной в 1996 году Петром Наумовичем Фоменко в театре им. Евг. Вахтангова, был отпущен более краткий срок – последний спектакль сыграли в 2013. Людмила Максакова – графиня, Евгений Князев – Германн, Нонна Гришаева – Лиза, Юлия Рутберг – Тайная недоброжелательность. Ни один элемент в этой системе не подлежал замене без потери силы и глубины режиссерского послания, внесённого в анналы отечественного театра.
Сегодня «Пиковая дама» гостит на самых разных сценах. В Малом театре классический в самом строгом смысле слова спектакль Андрея Житинкина, изначально поставленный на неповторимую Веру Кузьминичну Васильеву, идёт уже больше десяти лет, продолжая собирать зал и в новом составе. Столько же не сходит с афиши и организованная по принципам мистического триллера постановка Игоря Ларина в петербургском театре «На Литейном».
Юрий Печенежский в Псковском театре драмы им. А.С. Пушкина сделав акцент на поединке Германна со своими страстями. Худрук мурманского театра Северного флота Александр Шарапко свою версию назвал «Пиковая дама. Играем Пушкина» и во главу угла поставил тему возмездия, высшего правосудия, от которого никому не уйти. Не оставляют повесть своим вниманием и частные проекты: в «Современном театре антрепризы» это одна из недавних премьер. А ведь не секрет, что в таких постановках одних только громких имён на афише недостаточно – разборчивой публике нужна веская причина, чтобы выложить за недешёвые билеты свои кровные.
Театр имени Моссовета пригласил на постановку Игоря Яцко, художественного руководителя режиссёрско-актерской лаборатории «Школы драматического искусства». Специфика ШДИ предполагает свободное существование в сценическом пространстве, абсолютное владение пластикой и голосом, отменную хореографическую подготовку. Театр имени Моссовета живёт в иной системе координат – «по Станиславскому», а не «по Анатолию Васильеву». В идеале такой шаг должен был бы сработать на расширение творческого диапазона труппы. Однако освоение непривычного режиссёрского почерка требует времени. Постановщику его, судя по всему, не хватило, о чём можно только пожалеть.
Сцена бала (хореограф Рамуне Ходоркайте) выглядит откровенно вымученной: ни в вальсе, ни в польке нет не то, что легкости и упоения, но обычной слаженности – пары то и дело сбиваются с такта, причём по вине барышень. С этими тремя «полуграциями» просто беда. Лили Болгашвили, Екатерина Девкина и Мария Колесникова появляются в трех ипостасях – дамами на балу, горничными и ангелами – и во всех умудряются выглядеть субретками из провинциальной оперетки.
Можно предположить, что режиссёру, как в своё время князю Шаховскому, захотелось поиграть в водевиль. По правилам этого жанра существуют и Дама света (Маргарита Юдина), и Дама черной масти (Анастасия Тагина), в которой, увы, нет и намёка на «тайную недоброжелательность», и графиня в молодости (Ксения Хаирова). Но по-настоящему органичны в этой стихии только граф Сен-Жермен (Виктор Гордеев), изящно отряхивающий со своего камзола пыль XVIII столетия, и супруг молодой графини (Дмитрий Журавлев), приходящий в умиление от двух «харит» (Илона Старынина и Дарья Таран), исполняющих дуэт Лизы и Полины из оперы Чайковского.
Сценография Натальи Авдониной и световая партитура Сергея Скорнецкого прозрачны, но не призрачны – помыслы и поступки персонажей тут как на ладони.
Мистика режиссёра не занимает ни капли. Даже посмертное явление графини обставлено совсем буднично – две служанки ведут под руки свою старую хозяйку.
И драма молодых героев для него – вполне обыденна. За этой обыденностью скрывается бездна, но, чтобы заглянуть в неё, Дарье Балабановой, играющей Лизу, не хватило актерского и жизненного опыта (она недавно со студенческой скамьи). Будем надеяться, что со временем молодая актриса лучше поймёт свою героиню. Германн в исполнении Станислава Бондаренко холоден, бесчувственен, прямолинеен, чуть ли не примитивен. Много снимающийся в кино, актёр перенёс на сцену целый ворох киношаблонов. Нельзя не признать – на образ они действительно работают, но в трёхмерном пространстве сцены хочется видеть нечто более глубокое и неоднозначное, чем схема, намертво впечатанная в двухмерность сегодняшнего киноэкрана.
Ради чего точно стоит идти на «Пиковую даму» в театр Моссовета, так это ради упоительной, неуловимой атмосферы пушкинской эпохи, сгенерированной темпераментным актёрским «квинтетом» (при поддержке струнного квартета, скромно обосновавшегося в уголке сцены). Александр Бобровский (его Чекалинский – эдакий огонь под пеплом), Дмитрий Попов (надменный Томский), Александр Емельянов (азартный Нарумов), Андрей Анкудинов (обаятельнейший Сурин) и Павел Усачёв (лихой Зорич) – чувствуют и понимают то невозвратное время так, словно в нем и родились. Удаль картежная и офицерская, безукоризненные манеры. А как звучат в их исполнении любимые многими романсы на стихи Пушкина и Дениса Давыдова! Тот случай, когда исполнители либо абсолютно совпали с режиссёром по группе крови, либо обладают даром ловить на лету его посыл. В любом случае, «дивертисмент» Игорю Яцко удался блестяще!..
Но главное, «Пиковая дама» – это оммаж Валентине Талызиной. Героинь, умевших заставить весь мир вращаться вокруг них, за долгую творческую жизнь замечательная актриса переиграла немало. Казалось бы, что нового могла она открыть и для себя, и для зрителей, сыграв графиню Анну Федотовну? Сыграть свою ровесницу для Талызиной не акт «профессионального мужества», а возможность поверить женскую судьбу алгеброй времени. Актриса словно выставляет двустороннее зеркало, отражающее её в героине и героиню в ней. Амальгамой же ему служит пушкинская поэзия. Голос Талызиной нисходит на притихший зрительный зал: «О, не хочу я, други, умирать; Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…». И «печальный закат» бурной жизни графини Анны Федотовны, приоткрывает нам её собственную тайну, более жгучую, чем та, что составляли три заветные карты.