Беседу вела Наталья Курянская
11 мая в ДНР праздник – очередная годовщина создания республики. Одиннадцать лет назад на всенародном референдуме жители Донбасса проголосовали за свободу и независимость. Так начался непростой путь в Россию. Среди тех, кто участвовал в революционных событиях 11 летней давности, была и Елена Никитина (на фото), ныне – советник главы Донецкой Народной Республики, а в 2014–2017 годах – министр информации ДНР.
– Елена Николаевна, вы стояли у истоков Русской весны в Донбассе. Когда одиннадцать лет назад на ваших глазах и с вашим непосредственным участием происходили исторические события в Донецке, как виделось вам будущее? На что вы надеялись тогда и насколько надежды оправдались?
– Хорошо помню, как 11 лет назад, когда только начиналось движение сопротивления в Донбассе, меня, ринувшуюся в эту борьбу без тени сомнения, знакомые спрашивали: «А ты готова на годы конфликта и непризнанности?» И приводили в пример Приднестровье. Я уверенно отвечала: «Готова», хотя и надеялась, что наше противостояние с киевским режимом не будет столь продолжительным.
Я чувствовала, что нужно ни в коем случае не допустить украинских националистов в Донбасс. Не представляла неонацистские шествия в Донецке, не могла мириться с тем, чтобы Донбасс отрывали от России.
Конечно, хотелось, чтобы у нас получилось как в Крыму, но наш путь домой был долгим, к своей мечте мы шли восемь с половиной лет.
Безусловно, впереди ещё одна важная цель – победный мир. Но мы к нему идём со всей большой страной, а это уже совсем другие силы и другие ощущения.
– О событиях Русской весны в Донбассе теперь наконец-то много говорят, обсуждают на разных площадках, спорят. Как вы считаете, можно ли движение за свободу Донбасса считать народным?
– Я не просто считаю, что движение было народное. Я этому свидетель: сопротивление шло снизу, от мнения людей, и никем не финансировалось извне. Хотя принято считать, что такое невозможно. Думаю, получилось у нас вопреки всему, потому что противная сторона мощь активистов народного движения недооценила, видя, что за этим никто не стоит, а значит, нет ресурсов ни на референдум, ни на сколько-нибудь значительное сопротивление. И они просчитались.
Мы не могли смириться ни с госпереворотом в Киеве, ни с действиями украинских радикалов, ни с антирусской политикой незаконной власти. Донбасский протест был настолько широким и всенародным, что ни у кого не получилось ни взять его под контроль, ни погасить.
– Ваша книга воспоминаний о Русской весне «Вопреки» во многом может служить историческим источником, но в ней зафиксированы не только важные исторические детали, но и ваши личные переживания. Рефлексия «простого человека», оказавшегося в эпицентре революционных процессов. Говорят, что сам факт написания книги, когда приходится заново переживать сложные моменты, имеет психотерапевтический эффект. Помогла ли вам в этом смысле работа над книгой? Как вообще повлияли на вас те экстремальные события, связанные с гражданским выбором, риском для жизни?
– Сама иногда удивляюсь, как я, человек очень мирный, неконфликтный, далёкий от политики, без сомнений вошла во все эти процессы, сознательно оказалась в эпицентре событий.
Я каким-то образом чувствовала, по какой грани идёт борьба: за самое сокровенное в человеке, за ценностные ориентиры, за мировоззренческие основы, которые у нас, а самое главное – у наших детей хотели отобрать. И с этим я категорически не могла согласиться.
Конечно, это круто поменяло мою жизнь, но я ни о чём не жалею. Мало того, считаю, что вся моя предыдущая жизнь была подготовкой к этому самому главному испытанию.
Книгу я написала по нескольким соображениям. Во-первых, чтобы потом не исказили действительность, во-вторых, чтобы показать героизм моих земляков, сумевших организовать противостояние киевскому режиму и выстоять, ну и в-третьих, мне действительно стало легче, когда я изложила всё на бумаге. Перевернула страницу и пошла дальше...
– Елена Николаевна, вы были министром информации ДНР с 2014 года в течение трёх лет, организовывали работу с чистого листа. Как, по-вашему, развивается в ДНР эта сфера сегодня?
– У каждого времени свои вызовы. Тогда был информационный голод и нужно было, не имея ресурсов, наладить работу республиканских СМИ, выдачу новостей, не допустить паники, рассказывая, что делается для нормализации жизни людей.
Сейчас другие условия. Теперь СМИ должны быть интересными, современными, отвечать запросу людей на информацию, впрочем, как и в любом другом регионе России.
Я горжусь своими коллегами, с которыми буквально с нуля смогли запустить различные медиаресурсы и работали все эти годы в достаточно суровых условиях.
– Современные российские СМИ в значительной мере (по понятным причинам) находятся в режиме информационной войны, что требует определённого упрощения. Как найти баланс между необходимостью рассказывать о проблемах без умолчаний и реалиями информационного противостояния с противником?
– Все 11 лет мы находимся в условиях информационной войны, и, конечно, за это время мы приобрели на этом фронте немалый опыт.
Наши люди научились распознавать фейки противника, который затрачивает на них значительные ресурсы. Конечно, некоторые, особо изобретательные, приходится разоблачать.
А вот что касается «умолчания», с этим сложнее. Например, не всегда можно рассказать обо всех объектах восстановления – враг туда будет прицельно бить. Вообще во время военных действий вся информация не может быть открытой, но, увы, это одна из составляющих войны.
Как известно, всё тайное становится явным. И то, что мы с 2014 года говорили про киевский режим, про внешнее управление Украиной, становится сейчас даже в мировой информационной повестке общим местом.
– На фоне военных действий по-прежнему страдает мирное население. Проблема вам известна не понаслышке – вы сами были тяжело ранены в 2014-м. Насколько нынешняя медицинская система в ДНР адаптирована к условиям военного времени? Как советник главы республики вы наверняка знаете, как обстоят дела и в этой сфере. В том числе в сравнении с 2014-м.
– За 11 лет через руки наших врачей прошли десятки тысяч раненых, я одна из них. По своему опыту знаю: наши доктора золотые. Их очень не хватает, дефицит медицинских работников большой – примерно половина. Отсюда очереди, невозможность быстро попасть к узкопрофильному специалисту.
Но зато у нас после вхождения в Россию значительно, на порядок, увеличилось количество высокотехнологичного оборудования. Ремонтируются больницы, и они после восстановительных работ имеют совершенно другой вид. Пока так не везде, но работаем над этим, в том числе и с регионами-шефами, постоянно. Сейчас главное – насытить отрасль кадрами. Это дело времени – у нас замечательный медицинский университет.
Тем не менее пока нельзя сказать, что у людей есть удовлетворённость здравоохранением, скорее наоборот. Нам ещё многое нужно сделать для того, чтобы людям стало комфортнее обращаться в больницы. Например, предстоит ещё внедрить электронные медицинские карты. Думаю, эта и другие меры внесут свою лепту в решение многих проблем отрасли.
– В своё время Донецкая область была донором украинского бюджета, давая в него чуть ли не 25% доходов. Как вы считаете, сможет ли ДНР стать республикой – донором российского бюджета? Что может стать локомотивом экономики Донбасса?
– Уже сейчас локомотивом экономики Донбасса является строительная отрасль. За ней подтягиваются изготовление стройматериалов и другие сопутствующие производства.
Конечно, уделяется внимание в республике и традиционным отраслям – угольной промышленности и металлургии, в них основной упор делается на работу с инвесторами, с которыми, конечно, оговариваются основные параметры развития. Делаем ставку и на машиностроение, и на химическую промышленность, они тоже являлись всегда для Донбасса важнейшими.
Считаю, что мы сохранили экономический потенциал, профессиональные компетенции. Дефицит кадров, увы, есть, и это одна из проблем региона.
Глава республики Денис Пушилин не раз говорил, что Донбасс не привык к тому, что ему помогают, нам органичнее самим помогать, поэтому обязательно вернём себе статус региона-донора.
– Рано или поздно война закончится и вопросы экономики станут первоочередными. Существует ли комплексный план развития региона? Кем он разработан? Каковы его ключевые элементы?
– Для региона и сейчас вопросы экономики уже являются важнейшими. Уже сегодня Донбасс – одна из крупнейших строек страны, и это несмотря на то, что идёт специальная военная операция.
Правительство РФ приняло Программу социально-экономического развития Донецкой Народной Республики до 2030 года, разработанную по поручению Президента России Владимира Путина. В ней указаны основные задачи развития социальной сферы, экономические ориентиры, показатели восстановления жилья и инфраструктуры. В соответствии с этой программой к 2030 году мы должны достичь среднероссийского уровня жизни.
«Возрождаем Донбасс вместе!» – под таким девизом сейчас идёт и восстановление разрушенного противником, и развитие промышленности.
– Насколько, по-вашему, успешно идёт процесс интеграции бизнеса республики в российские реалии? В какой мере решена проблема «входа» крупных российских компаний в Донбасс. И до, и после 2022 года не раз приходилось слышать о недовольстве жителей Донбасса, что акулы российского бизнеса (банки, сети супермаркетов и т.д.) игнорируют «новые территории».
– Как бы ни был привлекателен потенциал Донбасса, военные действия накладывают отпечаток. Война для бизнеса – это всегда форс-мажорные обстоятельства, а наши предприятия при таких условиях работают 11 лет. Тем не менее инвесторы заходят, тем более что по решению президента у нас создана свободная экономическая зона, в которой сейчас уже зарегистрировано 126 предприятий с объёмом инвестиций около 140 млрд рублей.
Жители республики хотят, чтобы к нам прежде всего заходили крупные российские сетевые супермаркеты, действовали акции, скидки, привычные для жителей других регионов.
Но тут в приоритете вопросы безопасности. Все эти годы местный бизнес работал в регионе на свой страх и риск – за повреждённое во время обстрелов имущество не предусмотрены компенсации. Только сейчас, когда в том же Донецке стало тише, в нашу сторону начали посматривать крупные ритейлеры, при этом они предпочитают заходить не под своими торговыми марками. По мере отдаления фронта ситуация будет улучшаться.
– Высокие потребительские цены в Донбассе и в целом на новых территориях во многом связаны с транспортной проблемой. Можно ли рассчитывать, что в обозримой перспективе заработает железнодорожный транспорт, в том числе пассажирские ж/д перевозки?
– Это тоже вопрос безопасности. Железнодорожная инфраструктура полностью готова, ждём, когда силовики дадут отмашку.
– О «донбасском характере» сложено немало легенд, стихов и песен. Жителей Донбасса часто приводят в пример, говорят о стойкости, самоотверженности, трудовой и боевой доблести Донбасса. Но если уйти от привычных формул, громких фраз, как бы вы по-простому объяснили, что это такое «донбасский характер», «донбасский менталитет»? И как он проявился в Русской весне и в последующие годы?
– Так исторически сложилось, что в Донбасс несколько раз за время его существования съезжались с огромной страны – вначале из Российской империи, потом из Советского Союза – люди особого склада: готовые к переменам, к тяжёлому труду, с повышенной рискованностью.
Труд в горной лаве, в мартеновском цеху, вообще на производстве связан с постоянной опасностью. Он невозможен без командной работы, чувства локтя, ответственности не только за себя, но и за тех, кто работает рядом. Эти качества и сформировали такое понятие, как «донбасский характер».
Считаю, что в этом кроется секрет, почему в 2014 году именно жители нашего региона выстояли. Привычка идти на риск, коллективная сплочённость, корни, которые связывали с разными регионами страны, сделали своё дело – жители Донбасса встали на защиту того, что дорого. Своего дома, своего предприятия, своего региона, своей Родины. А для многих, как и для меня, это была Россия. Недаром на митинги весной 2014 года мои земляки выходили с плакатами «Донбасс – Россия!». И наша мечта, которую мы приближали, сбылась.