Николай Рассадин,
Псков
***
Иисус,
не испытывай понапрасну наше терпение,
Яви идущим
столько дней за тобой по пятам чудо.
Ты, наверно, не знаешь,
в Ершалаиме бытует мнение,
Что как будто не зря
прибился к Тебе Иуда
Из Кериота.
Говорят, а словам этим можно верить,
Алчен он,
за шекель готов продать и отца, и мать.
Может, время пришло указать Иуде на дверь,
Если всё так и есть,
что мешает ему и Тебя предать?
Неразумные чада мои, как тельцы, право слово.
Мало ли вам в пустынях этих явлено было чудес?
А вы опять за своё, «му да му», снова и снова,
Как будто пять хлебов и две рыбы имеют вес.
Как будто имеет значение Лазаря воскрешение,
Как будто имеет вес вода, превращаемая в вино...
Глупцы, поведаю вам, не я принимаю решения,
Там, где их принимают, всё давным-давно решено.
За меня, за вас, за Иуду из Кериота,
Каждому свой крест, и этому несчастному тоже.
Синедрион платит своим информаторам по субботам?
Он возьмёт тридцать шекелей, но потратить, увы, не сможет.
Герман Титов,
Санкт-Петербург
Прощание с петербургской Коломной
Ни доблестей, ни славы, только подвиг,
Который хорошо бы и забыть,
И круг луны, непоправимо полный,
Венчающий фонарные столбы.
Для расставанья не хватает Блока;
Прощай, прощай, Коломна в СПб.,
И бледный снег мерцает одиноко
На чёрной ностальгической трубе,
На тёмном, всё прощающем обрыве
Над Пряжкой, непрославленной рекой,
Как будто на старинном негативе,
Как будто мы не встретимся с тобой.
С Английского проспекта дует ветер,
С костей времён срывая блажь и плоть,
Слова необязательны, как дети,
Но в каждом воплощается Господь.
Я помню всё и памяти валторны
Всегда готов вернуть календарю
И площадям, где страшно и просторно
Встречать твою декабрьскую зарю.
Как в девяностых: свет на полустанке,
Патрисии надтреснутый вокал,
Любовь, как расстоянье, жизнь с изнанки
И глупые полоски вечных шпал.
Теперь всё будет строже, всё иначе,
Эпоха задувает в рукава,
Но звëзды снегом сыплются на сдачу,
И всякая трагедия права.
Прости, Коломна, но и смерть бессильна,
Пока со мною твой метельный свет,
Пронзительный и горький, как Россия.
А расставанья не было и нет.
Елена Крикливец,
Витебск, Беларусь
***
Заболеет душа и внезапно сорвётся к истокам
за такою строкой,
чтобы истина в ней ужилась.
Ты отыщешь её
на скрипящем крылечке высоком,
с постоялой лачугой почувствовав
странную связь.
Засыпает листва эту землю и эту обитель.
Вечереет уже, и давно отправляться пора,
но склонит виновато
седую макушку смотритель:
«Так ведь нет лошадей…»
И приходится ждать до утра.
А когда поутру упакуешь бельишка и снеди
и, как бедная Дуня, помедлишь у старых ворот
и потом напрямки по разбитой дороге поедешь,
там, в осеннем тумане, шальная Тамань промелькнёт.
Поистлеют слова, как привычные телу обноски,
и не встретится тот, кому жить на Руси хорошо.
Ты напьёшься беды и пойдёшь босиком по-толстовски…
Он ведь тоже искал,
да, признаться, навряд ли нашёл.
Никита Брагин,
Москва
Метельным вечером
Лизнул огонь трескучие поленья,
кирпичным жаром задышала печь,
узор на стёклах начал слёзно течь,
и заоконный мир открылся зренью.
И были долгие часы творенья
в медовом свете трепетавших свеч,
и выплавило золотую речь
молитвенное тихое терпенье.
И, полетев, гармония взяла
к себе на крылья самое простое –
платочек, соскользнувший со стола,
пилёный сахар, блюдечко пустое,
и вечный взор из красного угла,
наполненный любовью и покоем.
Светлана Панина,
Екатеринбург
***
Не в силах отказаться от печали,
смягчаешь шляпой солнечный удар.
И вы не раз, наверно, замечали,
как зелен он, и в нём души не чает
сиреней фиолетовый пожар.
В пространстве мая – чувственность апреля,
дыханья лёгкого озябший ветерок.
Двух капитанов закалял Каверин
у приоткрытой удивленьем двери,
внезапность нелюбовь сбивала с ног.
Касаются вершинами деревья
седьмого неба, корни видят дно.
Родные предрассудки и поверья
не вызовут взаимное доверье,
а без него, увы, не суждено…
И в тёмных задыхаешься аллеях,
и тридцать лет любить – не пустячок.
Прощание само себя жалеет,
Любовь же никогда не околеет,
не верит в это только простачок.
Ольга Волгина,
Москва
***
Ребёнок
наслаждаясь
очередной порцией пищи
знает одно –
так будет всегда
Усталая женщина
отыскивая
своё несбывшееся
в звоне посуды
или в мыльной пене
знает одно –
так будет всегда
Каждый лепесток
цветущей вишни
греясь на солнце
знает одно –
так будет всегда
Вырос ребёнок
Состарилась женщина
Отцвела вишня
Вечная горечь
долгожданных ягод
Наталья Кожевникова,
Оренбург
Степные сосны
И зачем привёз мне однажды крёстный
Вместо бус росток в золотой смоле?
Мол, в подарок дали степные сосны,
Хоть и нет таковых на всей земле.
И пришлось мне, выйдя на босу ногу
В предвечерний сад с молодой травой,
Посадить в песок сию недотрогу
Да полить из чарки водой живой.
Не гналась за славой, стихи и дочки
Подрастали в соснах среди чудес,
Где шептались ночью цветы и почки,
И река времён обтекала лес.
Он привык к невзгодам – судьба такая,
Достаётся трудно ему вода.
Но, от корня к корню перетекая,
Смыслословом делится он всегда.
Вот и я на склоне плывущей Леты
Вижу, как из тьмы подползает сушь,
Как силён в поспешности – есть приметы –
Древоточец сосен и мелких душ…
Сергей Боков,
Сергиев Посад, Московская область
***
Речи, речи, реченьки
смолкнут в тихой реченьке.
Лишь вода холодная
дальше потечёт.
Время, время, времечко,
словно конь без стремечка,
о моей кручинушке
память унесёт.
Деньги, деньги, денежки,
нет на вас надеждушки.
Ни продать, ни выкупить
мне любовь свою.
Солнце, солнце, солнышко,
то рассвет, то зорюшка.
Всë бежит, всë движется,
только я стою.
Ноги, ноги, ноженьки,
мчитесь по дороженьке.
Может, заждалось меня
счастье на пути.
Травка, травка, травушка,
не скрывай ты ямушки.
Вдруг споткнусь, а должен я
поскорей дойти.
Ирина Моргачёва,
Санкт-Петербург
***
Белая птица – туман в глаза.
Не разобраться: свои, чужие.
«Надо молиться», – глухо сказал,
В красное зарево шаг пружиня.
Ветер ответил густой листвой,
Голосом хрустким, потусторонним.
Некому больше – один живой
Во поле русском последний воин.
Меч-кладенец, богатырский дух.
Чёрная рать, что баранье стадо,
Дьяволом взвился над ним пастух,
Скрипнула дверь над порогом ада.
Долго ли, коротко… Вечен бой.
Кроток младенец у Девы чистой.
В звёздной рулетке шар голубой
Перебирает бездумно числа.
Александр Ветров,
Клин, Московская область
Сельский этюд
Речки узкая полоска
За околицей блестит.
Рядом с берегом берёзка,
Шевеля листвой, стоит.
По её стволу букашки
Неспеша наверх ползут.
Очень яркие ромашки
Возле кустика растут.
В два ряда скворцы уселись
На провисших проводах.
Чей-то крик… Все разлетелись
И попрятались в лесах.
У бревенчатых избушек –
Пруд и маленький забор.
Каждый день, с утра, лягушек
Раздаётся звучный хор.
На дороге чуть белеет
Пух, слетевший с тополей.
Скоро вечер. Тихо веет
Ранней свежестью с полей.
Константин Шакарян,
Ереван, Армения
Стансы
*
У столетия на примете,
Что́ шепчу я – поди пойми:
Дай пожить мне ещё на свете
Меж деревьями и людьми.
Коротка ли, длинна дорога,
Скоро ль свистнет у сердца плеть...
Дай пожить мне ещё немного –
Дай премного ещё успеть...
*
У столетия на примете
Прохожу по канату дня,
Прозреваю своё столетье,
Глухо терпящее меня.
Настоящего злую реку,
Содрогаясь, перехожу.
Ни себе, ни другим, ни веку
Оправданий не нахожу...
*
Из сегодня во время оно
Заплываю – учить язык.
Башни, с самого Вавилона,
Расположены здесь впритык.
Не умею промолвить слова,
Душу выговорить свою...
У барьера языкового
Перед родичами стою.
*
Время позднее. Свет погашен.
Неприкаянный кружит вздох
Посреди бесконечных башен
Вавилонов иных эпох.
Дух снедаем тревоги магмой,
Веры прежней своей лишён.
Понимаю: язык мой – враг мой.
Но и друг мой – один лишь он.
*
Возвращаюсь. Бреду, уставший,
Подставляя лицо ветрам;
Сам себе обещанье давший
Вместо башни построить храм.
Перед веком своим в ответе
Вновь шепчу я – Творцу, судьбе:
Дай пожить мне ещё на свете,
Дай достроить его в себе!..
*
У столетия на примете,
На пороге ли, на тропе...
Лев Болдов, (1969–2015)
Ялта
Христос
Он знал, что воскреснет. Но так, как поэт –
Стихами. Когда отпоют и отплачут
И рукописи за подкладку запрячут –
До времени, чтоб не слепил этот свет.
Он знал, что воскреснет – ярчайшей звездой.
Не в тех, с кем делился краюхою хлеба, –
В немногих безумцах, глядящихся в небо,
И в топку идущих за ним чередой!
А прочим останутся пряник и кнут,
Скелет толмачами обглоданной притчи.
Но будут под снегом следы его птичьи
Отыскивать те, кого завтра распнут!
Кто сделает этот немыслимый вдох –
И выдохнет жизнь – сгустком спёкшейся крови!
Он знал, что воскреснет – не в славе, но в слове –
Для тех, кто поверил, что слово есть Бог!
Сергей Маркус,
Ольхово, Калужская область
В штабе Жукова
– в полутьме подвалов
Морозовской дачи в Турликах,
где был штаб Западного фронта
В полуподвале Жуков в кабинете.
А рядом тайный ход подземный до Протвы.
Задуман Обнинск здесь за тысячу столетий,
Чтоб мир укрыть от ядерной войны.
Здесь спрятан атом нашего призванья:
Спасая всех, мир Божий уберечь
От «нагасаки-хиросим» камланья,
Шаманских взрывов и ковбойских сеч.
Мечтой американской околдован,
Фальшивым долларом приниженный народ
По-обнински восстанет, расковбоен.
И мир победно-жуковски спасёт.
Здесь собралась энергия удара,
Чтоб суть Берлина выявил медведь.
Склонимся перед жертвами – недаром
Они звенят в земле сырой, как медь.
Бываем мы расслаблены на время,
И вместо хлеба – жвачкой полон рот.
Но колокол не спит: придёт и вдарит в темя,
Вновь сильный, злой, святой проснётся наш народ!
Светлана Сырнева,
Киров
* * *
Тучи надвинулись. Рано стемнело.
Короток день оказался в июле.
Долго гремело, по крыше шумело,
свет не включался, и в доме уснули.
Может, и счастья другого не надо:
тихо прижавшись за стенами дома,
слушать гуденье тревожное сада
в продыхе между раскатами грома.
Сжаться, укрыться и сном позабыться,
шторой от улицы отгородиться –
и не увидеть, как буря промчится,
как неоконченный день возвратится.
Помнишь ли? Чистое небо открылось,
с запада солнце тебе воссияло.
Ветка качалась и капли роняла,
мокрое стадо домой возвратилось.
Кто-то с гармонью прошёл косогором,
кто-то накинул косынку на плечи...
Час сверхурочный! Он минет не скоро,
поверх предела отпущенный вечер.
Мне не гулять над рекой в хороводе,
не целоваться в дубравах зелёных,
но соловей свою песню заводит
не для одних молодых и влюблённых.
Есть ещё время. Настанет когда-то
срок, где не буду я так одинока.
Позднее солнце восходит с заката
и обещает вернуться с востока.
Сусанна Шерстяк,
Донецк, ДНР
Жива Россия и жить будет вечно!
«Не в силе Бог, а в правде»
Александр Невский
Весь мир велик, един и гармоничен,
А человек в нём – лишь его частица.
Наш разум, к сожаленью, ограничен,
Приходится так много нам учиться,
Вписаться чтобы как-то в мирозданье
И целостность его чтоб не разрушить,
Чтоб созиданию способствовало знанье,
Чтоб человека суть хоть чуть улучшить.
Сегодня миром правят алчность, прибыль,
И стонут, погибая, малые народы.
Такой расклад пророчит нам погибель,
Он – извращенье человеческой природы.
Не могут только деньги миром править –
Есть общие законы для Вселенной.
Кто их «не знает» – просто тот лукавит,
Законы эти – в Библии нетленной.
Не лгите людям, кровопийцы «гегемоны»,
Что вы – за демократию, свободу.
Нельзя служить и Богу, и мамоне,
Вас проклинают в мире все народы.
Для нас – вполне прозрачны ваши цели:
Разрушить всё и захватить ресурсы.
Хоть страны держите вы под прицелом,
Но ваших шкурных замыслов мы «в курсе».
Не думайте, в овечьих шкурах волки,
Что уцелеете, весь мир разрушив.
Верблюду не пролезть в ушко иголки –
Не долетят до рая ваши души.
А золотой телец не есть та сила,
Что может править миром бесконечно.
Вам не сломить священный дух России –
Она жила, живёт и будет вечно!
Это – не фраза, что звучит красиво,
Не лозунг, не цитата для парада.
Бог помогает не тому, кто сильный,
А только тем, в чьём сердце сила правды.
Андрей Щербак-Жуков,
Москва
Ангел
А на крыше сизый сокол,
А под крышей чёрный грач,
А над миром всем высоко –
Ангел, светел и горяч.
Сокол в небе ищет пищу,
У грача она в гробу,
Ангел смотрит, ангел свищет
И трубит в свою трубу…
Он оглянется неспешно,
Он отправится в полёт…
Все вперёд – спасать нас, грешных!
Только, видно, не спасёт…
Час придёт, и клювом чёрным
Грач укажет нам маршрут,
И о том пути прискорбном
Перья сокола споют.
Вера Липатова,
Москва
Лето на Волге
бывает так
тайно мечтаешь о ком-то
друге подруге
ждёшь встречи
представляешь себе её подробности
фантазируешь версии развития
уже видишь улыбки усмешки перемигивания
понимание
накануне горишь предстоящим
мучаешься своим волнением
замираешь в предчувствии счастья
и вот
трепетно приведя себя в порядок
входишь
что-то не залаживается с первой минуты
всё идёт не так
кое-как так-сяк наперекосяк
ошеломлённая пытаешься объяснить себе
хоть что-то
не ждали не они не я
не то не так
в чём дело
я недополучаю а может быть недодаю
сама-то изменилась до неузнаваемости
избрала другую-другую жизнь
или это сама жизнь бегом-бегом проносится
через нас сквозь нас
мимо нас
не просите ничего
всё получите
с головкой с крышечкой с помпончиком
не входите братцы дважды
в одну и ту же
волгу