
Владимир Спектор
Родился в 1951 году в Луганске. Начиная с 90-х годов, был заместителем директора радио «Скайвэй», главным редактором телекомпании «Эфир-1», собкором газеты «Магистраль», редактором журнала «Трансмаш». Редактор литературного альманаха и сайта «Свой вариант». Автор более двадцати книг стихотворений и очерковой прозы, изданных в Донецке, Луганске, Киеве, Москве. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе имени Юрия Долгорукого, имени Арсения Тарковского, имени Сергея Михалкова, имени Николая Тихонова. Почётный председатель Межрегионального союза писателей. В 2015 году стал лауреатом международного литературного конкурса «Открытая Евразия», в 2022 году – обладателем «Гран-При» Германского международного литературного конкурса «Лучшая книга года на русском языке».
* * *
У зимы короткий век – чай да сахар, тары-бары.
Выпал снег, растаял снег. Новый год – и снова старый.
И, как будто ни при чём, вальс, звучащий в ритме снега,
Но чуть слышно под плечом – жизни пляшущее эхо.
Растворяется в груди дня короткого истома,
А в окошке, – погляди, тень танцующего дома,
Дом продрог, и дальний свет, пробиваясь ненароком,
Сам отыскивает след в день наивный и жестокий.
* * *
Казалось бы, пустяк… Не верить, или верить.
Вдоль памяти – сквозняк, хоть заперты все двери.
А в памяти пробел, и пыль забытых точек,
Успел и не успел. Прицел привычно точен.
Плати, лети, не лги. В пустыне пляшет ветер,
Он режет на круги всё то, за что в ответе.
Он в памяти – сквозняк, как тень в чужом прицеле.
Как день, где всё не так. Всё так, на самом деле…
* * *
Сколько было их – собраний, длинных прений, выступлений…
Важных, разных, неотложных… Сроки вышли. Боль прошла.
И прошедших ускорений, направлений и решений –
Эхо было и пропало, испарилось со стола.
Что осталось – растворимость «да» и «нет» сквозь смех и слёзы,
Чьи-то взгляды и улыбки, и дыханья млечный путь…
И осадок ожиданья, словно сахар из глюкозы,
И прощания до встречи где-нибудь, когда-нибудь…
* * *
Обрывки разговоров, обрезки слов и фраз…
Не говори, что скоро, пока он не угас,
Ты видишь – день искрится, пугая невпопад.
Растерянные птицы над залпами летят,
Где вновь обрывки речи, как эхо давних снов.
День растворяет вечер, как звездопад – любовь,
Ей неуютно, тесно на взорванной Земле,
Как дню, что гаснет честно у птицы на крыле.
* * *
Что же там за спиной? Вздох пространства «Вчера»,
Где прекрасное вдруг оказалось напрасным,
Где завяла опавшей листвой мишура.
Только кровь неизменна. И цвет её красный.
От «вчера» до «сегодня» мгновенный маршрут,
Сквозь абсурд, скорый суд и полынь с лебедою.
Нить судьбы с узелками, что только растут,
Продолжая маршрут меж войной и собою.
* * *
Минута за минутой… Как будто в автомат –
Монета за монетой. И нет пути назад.
От Альфы до Омеги – земной, не млечный путь.
Участвуя в забеге, не суждено свернуть,
Мы тратим, тратим, тратим… Но пригоршни минут
На всё про всё не хватит, хоть это – свой маршрут.
Судьбой сполна оплачен возникший дефицит.
Чужое эхо плачет, пока своё – молчит…
* * *
От «навсегда» до «никогда» протоптаны следы.
Быть может, смоет их вода. Но нет живой воды.
А есть живая карусель, там день сменяет ночь,
Чтобы за тридевять земель кому-то вновь помочь.
Уходят, чтоб вернуться в срок, не ведая куда,
Все те, кто смог или не смог, чьи дни, как поезда,
Идут от станции «рассвет» до станции «закат»
И чьих следов на карте нет, как нет имён ребят,
Прошедших там, где нет пути, где только друг не враг,
А потерять или найти – так это только шаг.
За шагом шаг, сквозь мир войны, минуя «да» и «нет»,
Следы ведут, всегда честны, на чёрно-белый свет.
* * *
На склоне воскресенья и близлежащих лет
Сквозной зимне-весенний и предзакатный свет
Струится, не мигая, в случайной тишине,
Где у судьбы по краю легко и трудно мне
Шагать сквозь воскресенья разборчивый уют,
И в промелькнувшей тени узнать любовь свою,
Припомнить привкус счастья, слезу не зря храня,
Привычку возвращаться туда, где нет меня.
* * *
В клетке грудной душа, видно, и впрямь томится,
Словно в темнице птица, та, что, крылом шурша,
Мечется день и ночь, боль примиряя с пеньем,
А суету – с томленьем, то ли хотя помочь,
То ли сквозь «да» и «нет», сердцем на свет ведома,
В клетке грудной, как дома, тьмою рождая свет.
* * *
Свет, преломляющий мир, словно хлеб,
Преломляется в линзах очков.
Мир преломлённый пока не ослеп,
Но средь слепых дурачков
Не мудрено заблудиться в цветах,
Вновь поделив их на «те» и «не те».
Как, преломляя извечный страх,
Выйти не хлебным путём к доброте?
* * *
Асфальтовою ниткой прошита тень небес.
Маршрутною улиткой чуть движется прогресс.
А в небесах ракеты, как тополиный пух…
От песен, что не спеты, захватывает дух.
От Слова, что готово, как сердце из груди,
Взлететь и биться снова, и падать, как дожди
На Землю, тень которой, пронзая млечный путь,
Ложится в разговоры, вскрывая смысл и суть.
* * *
В стране под названьем «весна»
Искрятся на солнце рассветы.
«Зелёный» – до станции «лето»,
И песней звучит тишина.
Весна, как спасательный круг,
Дарует надежду на чудо.
Пускай мне пока ещё худо,
Весна мне поможет, как друг.
* * *
По городу, в котором «да» и «нет»,
Витают, то спеша, то не спеша,
Шагает вместе с памятью, след в след,
Полузабытая, как сон, душа.
Не пустота страшит, не тень в глазах,
Не поцелуй, угасший поутру.
А позабытый, видно, впопыхах,
Наивный взгляд на бешеном ветру.
* * *
Дни уходят в аут, как мячи в игре
После паса и удара мимо цели.
«Что там за столетье нынче на дворе?»
«На войну и мир как раз поспели»
Век за веком — в аут. День за днём — бои.
Где-то мимо цели, где-то — прямо в сердце.
Делим поле бранью на «враги — свои»,
И не замечаем — время тоже в берцах.
* * *
Тороплюсь, не поспешая, медлю тоже невпопад…
Солнце, как любовь большая, освещает всё подряд.
То налево, то направо, наугад и напрямик…
Где-то деньги, где-то слава, я к ним так и не привык.
Даже плача, улыбаюсь, не хочу терять лица,
Постепенно продвигаясь от начала до конца.