В Новороссию...

Начало в № 26 (Такая специфика)

Мы едем в одно из подразделений, воюющих на Запорожском фронте. Нам скидывают точку на карте. Точка, что называется, в чистом поле. Дорога вдоль засеянных пшеницей пространств, мимо неприметных сёл, Азовское море вдалеке.

Добираемся, спустя пару минут появляется внедорожник, мигает фарами, едем за ним по бездорожью и скоро оказываемся на базе. Бойцам на КП не нравится наш слишком яркий микроавтобус, жест пальцем в небо указывает, что опасность дронов никто не отменял. Водитель отгоняет машину под раскидистое дерево, и мы идём знакомиться. Нас сопровождают пара бойцов и местная дворняга, не реагирующая на мимимишные приветствия («ой, какая собачка»). Судя по всему, псина нас конвоирует, но вдруг с лаем несётся за идущим в стороне солдатиком. «Гоняет молодых», – объясняет сопровождающий нас боец.

Мы там, куда возвращаются «с задач», откуда отправляются «на задачи», но фронт не так далеко. Для военных наше появление – развлекуха, так и должно быть.

Определяем, в каком месте будет «сцена», задником выступит рощица, «зрительный зал» тут же оборудуется деревянными скамьями. Сговариваемся начать через полчаса, и нас ведут к морю, собака за нами.

У берега перевёрнутые деревянные лодки, чувствуется, скоро дождь. Сидеть бы тут, покуривая, да крутить в голове Багрицкого: «Свежак надрывается. Прёт на рожон / Азовского моря корыто…» Вспоминать в аутентичном пейзаже великого певца предыдущей Гражданской войны.

Выступление отложили, потому что командир у начальства, но и через полчаса его нет, поэтому решено начинать. Когда бойцы занимают места «в партере», Максим Замшев рассказывает, кто мы и откуда, даёт слово председателю СП России Николаю Иванову. Николай Фёдорович – офицер-десантник, военный журналист, и в Афгане служил, и в чеченском зиндане смерти ждать приходилось. Здесь, с бойцами, он в своей тарелке, рассказывает, что Союз писателей России – союз воюющий, что на данный момент на фронте пятнадцать литераторов, шестеро погибли, один – Алексей Полубота – пропал без вести…

Нужно было приехать сюда из Москвы, чтобы узнать такое про Лёшу. Он пошёл воевать? Пропал без вести?

Лёша работал в «Литгазете» какое-то время, красивый, открытый, искренний парень. Сцепились с ним как-то на планёрке в 2012-м из-за публикации к 50-летию Виктора Цоя. В статье, кроме прочего, шла речь о том, что юбиляр – фигура раздутая, что его постоянные обращения к теме войны – лицемерие, что он откосил от службы в Советской армии, прикинувшись психбольным. Лёша, мягкий в общении, вдруг обрушился, дескать, нельзя так про Цоя, его песни ценят в военной среде. Никакого Майдана, Крыма, а тем более СВО не наблюдалось тогда даже на горизонте. И вот спустя двенадцать лет та самая военная среда, где, можно не сомневаться, в охотку слушают Цоя…. А Лёша Полубота, красавец и богатырь, пропал без вести где-то под Купянском.

В нашем «десанте» Миша Зверев, капитан второго ранга в отставке. Прежде чем почитать стихи, рассказывает бойцам, что привёз противодроновые одеяла, которые делают его земляки, питерские умельцы. Миша объясняет, что сам проверял: в тепловизоре бойца с такой штуковиной не видно.

Саша Чистяков выходит к микрофону с мешком, в нём жгуты – московские писатели скинулись, передаёт гуманитарку бойцам. Читают стихи Роман Сорокин и Яна Яжмина. Рома – бывалый, Яна в Новороссии впервые. В конце – выступление солиста Московского театра оперетты Артёма Маковского, ветер задувает в микрофон, в таких условиях нашему баритону выступать ещё не приходилось. В точке «Х» на Запорожском направлении звучат песни из 1939-го, 42-го, 43-го – «Катюша», «Прощайте, скалистые горы», «Землянка». Неожиданно, даже, кажется, и для себя, Яна Яжмина идёт к бойцам, приглашает парня в тельняшке на вальс. Бойцы не без зависти подтрунивают: «А ты-то куда, хромой!» Боец действительно прихрамывает (ранение?), но мужественно вспоминает на ходу движения – шаг вперёд правой, два на месте, назад левой, два на месте.

После концерта бойцы обступают Артёма, слово за слово, и вот они уже, наклонившись к смартфонам, показывают артисту видео с нашлемных камер, недавние бои под Работину (такое тут ударение), со всей их окопной правдой.

Нас ведут в столовую, там уже накрыт стол – три вида салатов, окрошка, шашлык. Ситуация неловкая, мы сидим, а нам подаёт боец. Вызываемся помочь – «сидите, вы гости». Повар был штурмовиком, после контузии остался в подразделении, готовит прекрасно, москвич с Бабушкинской.

После обеда выходим, сто раз поблагодарив, на улице ливень, пора уезжать, но нас просят дождаться командира.

Командир приезжает минут через пятнадцать – статный, кобура на поясе, полковник. Вокруг него офицеры, первая фраза обращена к подчинённым. Кивнув на Яну Яжмину, полковник резко спрашивает: «Где цветы?» Подчинённые мнутся: «Командир, всё объездили, не нашли». «Ясно, – злится полковник, – потом разберёмся… Накормили хотя бы?» Мы бросаемся с благодарностями, восхищаемся поваром. Заметно, командир доволен: «У нас такая еда – повседневность, чтоб вы не подумали».

На улице дождь, возвращаемся в столовую и там слушаем командира. Архетипический образ офицера, достоинство, сила, ясность. Благодарит, что приехали, и обрисовывает ситуацию на его участке, хотя и обобщения следуют.

В их подразделение очередь из добровольцев полторы сотни, их отряд – настоящее боевое братство. Не верьте, что украинцы дрогнули, что воюют кое-как (именно «украинцы», никаких «хохлов» и «боевиков» в речи нет). Не верьте, что у них снарядный голод. Небо контролируют дроны противника. Год назад полковник пытался создать подразделение БПЛА, не разрешили – по уставу не положено. Цитирует беседу с генералом, подытоживает: невозможно основываться только на героическом опыте Великой Отечественной. Сейчас война, которой никогда не было. С другой стороны, в академии Фрунзе учили, что больше окопной войны не будет, потому что «у нас мощная армия». Оказалось, будет.

Из тезисов. Не переоценивайте количество наёмников, 80% воюющих против – те же самые русские, 15% – украинцы, ну и 0,02% – наёмники.

На вопрос, как со снабжением, рассказывает, что у них всё хорошо, общество помогает. А, например, знакомому подразделению выдали автоматы ППШ, Калашниковых не нашлось. Другим знакомым выдали пулемёты «Максим», полковник махнулся с ними на современный, чтоб иметь у себя антиквариат. О проворовавшихся генералах говорит с ненавистью. Командовать армией и писать для неё уставы должны те, кто вернётся с этой войны.

Командир гордится своими бойцами, которые по-настоящему научились воевать. В сравнении с прошлым летом – небо и земля. «Вы их видели, многие сегодня ночью уйдут на передок». И вывод, явно не для проформы: «Мы обязательно победим, даже не сомневайтесь…» Кто-то спрашивает о сроках. «Война будет долгой, 3–5 лет. Закончится, когда дойдём до Карпат».

По пути назад едем молча.

Продолжение темы в будущих номерах.

Стихи в тему