Диктант основан на рассказе «Васька» – первой публикации прозы современного русского писателя Михаила Тарковского. Выпускник Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. После окончания работал на Енисейской биостанции. В 1986 году стал профессиональным охотником и перебрался в село Бахта Туруханского района. Тогда же поступил на заочное отделение Литературного института имени Горького, на семинар поэзии Владимира Цыбина. В 1991 году издал первую книгу стихов, которая стала дипломной работой.
Рассказы и повести публиковались в журналах «Новый мир», «Юность», «Москва», «Наш современник», выходили отдельными книгами.
Лауреат премии «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «ЛГ» Антона Дельвига за 2014 год.
Ясным морозным днём Васька подходил по белому полотну Нимы к дальней избушке, стоящей на устье незамерзающего ручья. Утро было очень холодным. Пар выходил изо рта плотной струёй и с шелестом рассеивался.
Низко над рекой пролетел, скрипя крыльями и косясь на избушку, ворон. На ворона некстати взлаял кобель-первоосенок и тут же замолк, пряча глаза. Ваську всё это очень позабавило, одарив на весь день хорошим настроением. Мороз не давал мешкать, и он часов за пять управился с дорогой. Попало три соболя. Искрился снег, густо синели тени, и тянулся за лыжами сахарный ступенчатый след. До избушки не хватало нескольких капканов, и Васька, скатываясь по звонким кустам на реку, с удовольствием подумал: «Всё хорошо будет – в следующем году доставлю».
Бочка у избушки, чурка с воткнутым две недели назад топором – всё было засыпано пухлым голубым снегом. Васька не спеша разделся, согнувшись, вошёл в ледяной сумрак и, прежде чем затопить печку, стукнул по трубе поленом. Потом, не расслабляясь, надел лыжи и притащил из поленницы несколько листвяжных чурок, казалось коловшихся на рыжие волокнистые поленья ещё до того, как их коснётся топор. Спустился с ведром к промоине у ручья. Края сплошь затягивались ледком, сквозь зыблющуюся воду виднелось дно в камнях. Шурша, развернулась отколотая льдинка, и Ваську ещё раз умилила эта зимняя живучесть речонок и ручьёв, в любой мороз продолжающих таинственно побулькивать. Подымаясь обратно к избушке, Васька с одобрением уставшего человека прислушивался к нарастающему рёву в высокой трубе, из которой вслед за густым дымом начинал вырываться прозрачный расплавленный воздух, иссечённый искрами.
Смеркалось, уходило в открытое небо последнее тепло. Ровно горела лампа. Чуть покачивалась под чисто вытертой луковкой стекла золотая корона пламени. Всегда есть в подобном свете что-то старинное, торжественное и очень отвечающее атмосфере той непередаваемой праведности, которая сопровождает одинокую жизнь охотника. В эти минуты Ваську охватывала такая волна любви ко всему окружающему, что по сравнению с ней долгие часы усталости, холода и неудач не значили ничего. Он смотрел на смуглые стены избушки и восхищался ладно срубленным углом, и плотно пригнанными брёвнами, и затёртой до блеска перекладиной под потолком. И росла в нём безотчётная гордость за свою жизнь, за это нескончаемое чередование тяжкого и чудного, за ощущение правоты, которое даётся лишь тем, кто погружён в самую сердцевину бытия.
(М. Тарковский, 361 слово)
Пояснение составителя
Незначительная трансформация текста связана с введением ряда орфограмм (правописание мягкого знака и гласных о-ё после шипящих, суффиксов причастных форм), а также редких пунктограмм, в числе которых отсутствие обособления вводного слова в составе обособленного оборота. В отрывке намеренно сохранена лексическая специфика авторского текста.Наталья КИРИЛЛОВА