Эмилия Песочина, Ольденбург, Германия
Немного импрессионизма
В чёрном небе краюха луны,
Словно ужин печальный бедняцкий
В уголку на столе. С вышины
Равнодушные звёздные цацки,
Не мигая, стеклянно глядят
На дрожащие голые веси.
Гуси с плачем по небу летят.
Ветер с гиком в садах куролесит
И пускает немедля в расход
Одинокие мокрые листья,
И кусты разъярённо трясёт.
Тёмных окон угрюмые лица
Смотрят ночь напролёт в пустоту,
Будто гость не явился желанный.
Небосвод пополам на лету
Разрезают гусиные кланы.
Звёзды тускло взирают впотьмах
На пустые поля и дорогу.
А светило висит в облаках
Не прижившимся ухом Ван Гога.
Но из глуби индиговой мглы,
Там, где горы синеют высoко
Над лиловою гладью земли,
Приглушённый доносится цокот.
Утомлённый от скачки во тьме
И громоздкой промокшей поклажи,
Мчится всадник ко ждущим в окне
По равнине немого пейзажа.
И в осенней ночи ледяной –
Наваждение ль, кара ли, дар ли? –
Видит он под холодной луной
Маки в поле полдневного Арля.
Лидия Оганесян, Москва
Отражения
Когда встреча бывает
так же грустна,
как прощание.
Когда вечер
просит прощения
за несвершения.
Когда сон без сна
и ночь без дна –
бездна тёмная.
И сквозит душа,
на сквозняк дыша, –
флейта томная.
Эта донная и бездомная
безысходная
на сердце легла
не доска – тоска
подколодная,
не тоска – змея...
Потеряла земля
твёрдость прежнюю.
И ступила б нога
на полоску
тверди прибрежную.
Где же берег тот,
тот, что сбережёт
в дни изгнания,
где же остров тот,
где живёт печальный
избранник мой.
Ни жена, ни сестра,
ни невеста и ни любовница.
Видно, нету места
ни под луной,
ни под солнцем мне.
Повторяет эхо
мой шёпот
ответным шёпотом.
Отражает зеркало
взгляд,
исполненный опыта.
Отражает время
только тщету
движения...
Отражения,
отражения,
отражения...
Нина Великова, Краснодар
* * *
В красном уборе, нарядном и ярком,
Ликом пригожа и нравом легка,
Шла по Кубанской земле краснодарка,
Радуя глаз, каблучками стуча.
Платье цветное из ягод скроила,
В шляпку от солнца колосья вплела...
Так красоты притягательна сила –
Даже трамваи вдогонку звенят!
Птицы поют для неё серенады,
Солнце загар подарило плечам,
В травах стрекочут, хохочут цикады,
Южные звёзды горят по ночам.
В красном уборе, нарядном и ярком,
Ликом пригожа и нравом легка,
Счастье несла по земле краснодарка,
Радуя глаз, каблучками стуча.
Вера Бутко, Москва
За столом
Колядовала вьюга под окном,
Стучала в стёкла веткою каштана,
А мы с тобой сидели за столом
И обсуждали Ги де Мопассана.
В который раз наполнило фужер
Домашнее вино из голубицы.
Другие гости разошлись уже,
А мы всё не могли наговориться.
Я раскраснелась. Я была пьяна.
Мы спорили о скептицизме Юма,
А мир вокруг кружился – от вина,
От умных слов, от твоего парфюма...
Шальная мысль: «А почему бы нет?»
И как ответ – кольцо на безымянном...
Меж нами стол и вековой запрет
И Библии, и Торы, и Корана.
Лидия Козлова-Танич, Москва
Донской монастырь
Оградой перечёркнуты просторы –
здесь травы больше некому сминать,
здесь переход в ту вечность, о которой
нам ничего при жизни не узнать.
С креста на крест перелетают птицы,
на мраморе беззвучные слова,
а смысл их в том,
что жизнь не прекратится,
покуда память прошлого жива.
Ибн Ильяс, Алматы, Казахстан
Жадность
Я не даю взаймы
Ни сумы своей, ни тюрьмы,
Ни шрамов в стиле Дали,
Ни кораблей на мели.
Я не даю взаймы
Белый саван зимы,
Лагерных псов лай,
Старый ночной трамвай.
Я не даю взаймы...
Ольга Волгина, Москва
* * *
Весна –
гадкий утёнок
с грязным пушком снега,
с прозрачными крыльями худых веток,
на перепончатых лапах
прошлогодних листьев,
под смех белых кур –
уцелевших сугробов –
бежит
в лебединое лето.
Игорь Тюленев, Пермь
Георгий Жуков
Ты там, где Невский и Суворов,
В опале умерший кумир,
Взираешь с русских гор на мир,
Багровый от военных споров.
Твой верный конь в конюшне сдох,
Мундир в музее запылился…
Но как бы там ни отличился,
Обратно не отпустит Бог.
Там Михаил архистратиг,
Небесных Сил родоначальник.
Он скажет: – Это мой напарник.
Он в жизни многое постиг.
Он взял Берлин и спас Москву,
Разбил врага под Сталинградом.
Здесь будет биться с вечным Гадом,
Не поздоровится тому…
И Жуков сам под русский стяг
Небесные полки поставит
И нечисть всей земли заставит
Забиться в попранный рейхстаг.
И крикнет Родина: – Огонь!
И грянут тысячи орудий…
Но это только детский сон.
Враг здесь. Не расслабляйтесь, люди.
Фёдор Сухов
(1922–1992)
* * *
Есть что-то близкое,
Родное есть
И на чужой
Приветливой поляне...
Могильный холмик
Не успел осесть,
На холмике
Гвоздики не увяли.
Я верую:
Не зарастёт травой
Войной великой
Явленное горе.
Безвестный холмик,
Он – как часовой
Святого,
Нерушимого покоя.
1945, Польша
Полосу подготовил Владимир Смирнов, член Союза писателей России