Народному поэту Беларуси Нилу Сымоновичу Гилевичу исполнилось 80 лет. Заслуженный деятель науки, лауреат Государственной премии имени Янки Купалы, профессор, он долгое время возглавлял Союз писателей Беларуси. Подготовил 23-томное собрание сочинений. Многие произведения, в том числе роман в стихах «Родные дети», стали белорусской классикой. Автор книг «Песня в дорогу», «Предвеснье идёт по земле», «Большак», «Перезвоны», «Листья подорожника», «Заветное», «Октавы»… Его перу принадлежит и легендарная поэма «Сказ про Лысую гору».
ВМЕСТО МОЛИТВЫ
Если есть, судьба, ты надо мною,
Об одном прошу я: не позволь
С ложью и с неправедной душою
Доживать мне век на свете свой.
Душу не отдай в неволю гномам,
А взбунтуй её и распали,
Чтобы в ней и молниям, и громам
Бушевать от неба до земли!
ВЫ ШУМИТЕ, БЕРЁЗЫ
Вы шумите, шумите
Надо мною, берёзы,
Колыхайте, взвивайте
Свой напев вековой.
А я лягу-прилягу
Возле тракта былого,
На душистом прокосе
С недоспелой травой.
А я лягу-прилягу
Возле тракта былого,
Головой на пригорок,
На былинный курган.
А уставшие руки
Вольно вширь я раскину,
А ногами в долину –
Пусть накроет туман…
Вы шумите, шумите
Надо мною, берёзы,
Осыпайте, милуйте
Лаской землю свою.
А я лягу-прилягу
Возле тракта былого:
Издорожился что-то –
Я немного посплю.
***
Далёко в поле, на пригорках варновских,
Где шумы всех курортов далеки,
Симфонию времён ещё доварварских
Играют в триста скрипочек сверчки.
За утаённым здесь кустом и кустиком,
На весь простор без меж и без границ,
Озвученная неземной акустикой,
Языческая музыка гремит.
И кажется, весь мир вдруг ею полнится, –
Она и сквозь меня уже поёт
И вопрошает: «А тебе запомнится,
Как в листьях яблонь лунный свет цветёт?»
Вся на земле как будто не вмещается, –
То, пропадая, улетает ввысь,
То вновь из-под луны к нам возвращается –
Ведёт вглубь ночи и куда-то вниз.
Всё дальше, дальше за тропой былинною,
Где ароматом августа пьянит,
Где песнею извечною, старинною
Сама земля болгарская звенит.
Забуду много музыкантов важненьких,
Но и пред смертью я припомню вновь
Далёко в поле, на пригорках варновских,
Языческие скрипочки сверчков.
***
Замирает,
Стихает
Моя золотая дубрава,
Осыпает,
Роняет на дол
Свой печальный убор.
Не звенит и не льётся
Здесь речь, потерявшая право,
Только шорох сухой под ногами,
Как некий укор.
А недавно ж ещё,
Да, в начале недолгого лета, –
Что же делалось здесь! –
Удивляло, ласкало, цвело…
Как же всё бушевало
Листвою, травою и светом,
Как здесь всё гомонило
И пело,
Гудело,
Звало!
Сколько радости слышалось
В каждом разбуженном звуке!
Сколько силы вмещалось
И в цокот,
И в стрекот,
И в свист!
Жаждал каждый росточек
Возвыситься кроной в округе,
Каждый листик хотел
Превратиться в огромнейший лист.
Где же делись теперь
Вековечные слово и слава?
Только шорох сухой под ногами,
Как некий укор…
Замирает,
Стихает
Моя золотая дубрава,
Осыпает,
Роняет на дол
Свой печальный убор.
***
Там, где учился и пахать, и сеять,
Откуда песню в мир понёс свою,
Я с побелевшей головой стою
И слушаю осин печальный шелест.
И слышу я, как листья зашептались,
да так, что слух куда не знаю деть:
«А стал ли ты счастливей тех, кто здесь
Пахать и сеять всё-таки остались?»
Перевёл с белорусского