Пётр Столыпин, 160 лет со дня рождения которого минуло в апреле, сегодня признан одним из самых выдающихся государственных деятелей России. Между тем этого человека при жизни люто ненавидели и революционеры, и либералы. Резко осуждал российского премьера даже великий миролюбец – его современник писатель Лев Толстой.
Каких же реформ хотел троюродный брат Лермонтова, некогда самый молодой губернатор империи, впоследствии министр внутренних дел, а затем премьер-министр Пётр Столыпин? Их главная цель была кратко сформулирована в знаменитом лозунге, брошенном им с думской трибуны: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия!» Суть столыпинских реформ – создание в стране класса «крепких мужиков». Крепких хозяев, которые кормили бы страну и стали мощной опорой монархии. Присланный в Петербург французским правительством Эдмон Тери дал такую оценку реформам Столыпина: «К середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политике, так и в экономике и финансах».
Борьба с террором
Петру Аркадьевичу пришлось решать и другую острую проблему – объявить решительную борьбу с терроризмом. С января 1908 по май 1910 года в России было совершено около 20 тысяч терактов и экспроприаций. За период 1901–1911 гг. жертвами террористических актов стали около 17 тыс. человек, в том числе женщин и детей. На самого Столыпина зафиксировано 11 (!) покушений. Чиновник взялся за дело решительно. Был издан указ о военно-полевых судах. На судопроизводство отводилось 48 часов, а на вынесение приговора – 24. В результате с августа 1906 по апрель 1907 года в России было казнено 1102 человека. Террористические группировки получили мощный удар, революционное подполье оказалось разгромленным. А в среде либеральной интеллигенции, сочувствовавшей террористам, верёвочные петли для убийц прозвали «столыпинскими галстуками».
Однако иного пути, кроме решительного пресечения террора самыми жёсткими мерами, не было.
Ожесточённое сопротивление
Социально-экономическая политика преобразования России Столыпиным тоже сразу встретила ожесточённое сопротивление. Прежде всего со стороны отживавшего класса – дворянства. Стук топоров в «вишнёвых садах» стоял уже по всей России. А энергичные Штольцы в смазных сапогах и косоворотках повсюду вытесняли лежащих в своих усадьбах на диванах Обломовых. Появились враги у реформатора и в царском дворце. Произошло это, когда Столыпин передал царю записку о безобразиях Распутина. Императрица Александра Фёдоровна за это его возненавидела и стала усиленно требовать от Николая, чтобы он сменил «возомнившего о себе» премьера.
Переписка с Толстым
Одним из яростных критиков действий Столыпина на посту премьер-министра оказался и «великий писатель Земли Русской» Лев Толстой. Отец Петра Аркадьевича, генерал Аркадий Дмитриевич Столыпин, был приятелем Льва Толстого. Об этом писала в своих воспоминаниях старшая дочь реформатора Мария Столыпина (Бок): «Толстой был другом дедушки, был с ним на «ты», но не только не приехал на похороны, но даже после кончины дедушки ничем не высказал своего сочувствия. Когда ему кто-то об этом заметил, он ответил, что мёртвое тело для него – ничто и что он не считает достойным возиться с ним, причём облёк своё объяснение в такую грубую форму, что я не берусь его повторить дословно…»
Отчего в Толстом произошла такая перемена? На этот счёт можно только гадать. Известно, что писатель, как отмечали его биографы, переживал тогда не лучшую пору: его «духовные искания» не имели границ и доходили уже до смешного. В стремлении быть ближе к народу он, например, пробовал тачать сапоги для крестьян или мастерить табуретки. Однако последние быстро выходили из строя, а по признанию одного из облагодетельствованных графом крестьян, единственное достоинство сшитых сапог состояло лишь в том, что были они даровые…
В те времена переписка между людьми была обычным делом. Часто писал письма и Лев Николаевич. За свою жизнь он написал более 10 тысяч писем. Столпину Толстой начал писать, когда тот стал министром внутренних дел, а потом председателем Совета министров. Речь в его корреспонденциях шла о самых актуальных проблемах того времени: о положении народа и земле, о необходимости отказа от репрессий, которые проводил Столыпин, чтобы сбить в России волну революционного террора…
В письме от 26 июля 1907 года Толстой объяснял: «Дело, о котором я пишу Вам, вот в чём. Причины тех революционных ужасов, которые происходят теперь в России, имеют очень глубокие основы, но одна, ближайшая из них, – это недовольство народа неправильным распределением земли. Если революционеры всех партий имеют успех, то только потому, что они опираются на это доходящее до озлобления недовольство народа… Земля есть достояние всех, и все люди имеют одинаковое право пользоваться ею...
Да, любезный Пётр Аркадиевич, хотите Вы этого или нет, Вы стоите на страшном распутье: одна дорога, по которой Вы, к сожалению, идёте, – дорога злых дел, дурной славы и главное – греха; другая дорога – дорога благородного усилия, напряжённого осмысленного труда, великого доброго дела для всего человечества, доброй славы и любви людей».
Столыпин ответил Толстому 2 сентября. «Я допускаю, – писал он, – что принцип собственности (сам по себе очень важный) должен при известной непримиримости положения уступить место более ценным нравственным началам. Так было при освобождении рабов: свобода человека выше «священной и неприкосновенной» собственности – последняя, обусловленная рабовладением, перестаёт быть священной, а становится низменной. Поэтому важна не та или другая выгода уничтожения собственности, а точное выяснение вопроса, во имя чего предполагается нарушение очень существенных прав и веры людей в справедливость. <…>
Вы мне всегда казались великим человеком, я про себя скромного мнения, – признавался Столыпин. – Меня вынесла наверх волна событий – вероятно, на один миг! Я хочу всё же этот миг использовать по мере моих сил, пониманий и чувств на благо людей и моей Родины, которую люблю, как любили её в старину, как же я буду делать не то, что думаю и сознаю добром? А вы мне пишете, что я иду по дороге злых дел, дурной славы и главное – греха. Поверьте, что, ощущая часто возможность близкой смерти, нельзя не задумываться над этими вопросами, и путь мой мне кажется прямым путём».
Толстой отвечал, указав на две основные, на его взгляд, ошибки Столыпина: «…первая, – начали насилием бороться с насилием и продолжаете это делать […], вторая, – […] успокоить население тем, чтобы, уничтожив общину, образовать мелкую земельную собственность».
На этом письме полемика между ними закончилась, и Толстой стал писать обличительные статьи, из которых самой известной стала «Не могу молчать» с резкими выпадами в адрес Столыпина. «Всё, что вы делаете теперь, – писал Лев Николаевич, – с вашими обысками, шпионствами, изгнаниями, тюрьмами, каторгами, виселицами – всё это не только не приводит народ в то состояние, в которое вы хотите привести его, а, напротив, увеличивает раздражение и уничтожает всякую возможность успокоения. <…> То, что Вы делаете, Вы делаете не для народа, а для себя, для того, чтобы удержать то, по заблуждению Вашему считаемое вами выгодным, а в сущности самое жалкое и гадкое положение, которое Вы занимаете…»
В 1909 году Толстой подготовил премьеру очередное послание, которое в итоге не отправил. Начиналось оно словами: «Пишу Вам об очень жалком человеке, самом жалком из всех, кого я знаю теперь в России. Человека этого Вы знаете и, странно сказать, любите его, но не понимаете всей степени его несчастья и не жалеете его, как того заслуживает его положение. Человек этот – Вы сами».
Их рассудила история
Какой вывод можно сделать о переписке Толстого со Столыпиным, точнее, о тех гневных филиппиках, которые гениальный писатель отправлял в адрес выдающегося политика? Пожалуй, только один: тяжела в России участь всех великих реформаторов. Нередко их не понимают не только враги, но даже и те, кто тоже хочет для России только одного блага. Однако история всё ставит на свои места. Ведь именно толстовское «непротивление злу насилием», как мы уже знаем сегодня, и стало одной из тех причин, которые в конечном итоге привели Россию к её величайшей трагедии.
Толстой пытался отговорить Столпина от решительных мер борьбы с революционерами, но история показала, что только так и можно было спасти Россию от кровавой трагедии революции. «Толстовцем» в роковой для России час на самом деле оказался, сам того не подозревая, либеральный Николай II, именно это и погубило империю. Находись в 1917 году на посту премьера такой же решительный и суровый политик, как Столыпин, судьба России могла бы оказаться совсем другой…