Когда-то Россия была основным поставщиком льна-долгунца на мировой рынок. В семидесятые годы прошлого века переключились на узбекский хлопок, засеивая льном уже только около 700 тыс. га. После распада Советского Союза наша лёгкая промышленность осталась и без хлопка, и без льна. В последние годы посевы занимали около 50 тыс. га, а в нынешнем лён-долгунец был высеян на площади всего в 36,2 тыс. га. О том, в чём причина небрежения к традиционной русской культуре, мы говорим с доктором сельскохозяйственных наук, главным научным сотрудником Федерального научного центра лубяных культур Николаем Кудрявцевым.
– Первые упоминания о возделывании в России льна относятся к X–XI векам. При Петре I он стал стратегическим сырьём, из которого получали полотно для парусного флота и ткань для армейской формы. В прямом смысле спас лён российского крестьянина и после Октябрьской революции. Голод, разруха, а СССР производил почти 80% мирового льна и продавал его за рубеж. К 1924 году после всех продразвёрсток им засевалось 1,2 млн га полей, а перед началом Второй мировой войны льном было занято уже 1,5 млн га.
Сегодня посевы этой культуры даже по сравнению с семидесятыми годами сократились почти в двадцать раз. В мировой торговле льняными изделиями доля России менее 0,5%, и отгрузки продолжают падать на 10% в год. Вероятно, требуется государственный заказ на производство этой продукции для стратегических целей.
– Но ведь такой заказ был. Ещё в 2017 году после совещания по развитию лёгкой промышленности ввели целый комплекс мер: возмещение четверти понесённых затрат при строительстве льно- и пенькоперерабатывающих предприятий, льготные кредиты, выделение 10 тыс. руб. на гектар посевной площади. Предоставляются субсидии на поддержку элитного семеноводства, а с 2019-го – на сельхозтехнику и оборудование для льнопроизводителей.
– В льноводстве известно выражение «все хотят перерабатывать лён, но никто не хочет его выращивать». Показатели рентабельности на ткацкой фабрике – порядка 35%, на прядильной – 25%, на льнозаводе – 15%, а на выращивании льна – не более 5%. Лён-долгунец выращивать непросто, необходимо строгое соблюдение требований к сортам, характеристикам почв, севообороту. Высаживается он в основном на нечернозёмных, неэффективных для возделывания основных рентабельных культур землях. Следовательно, требуется большое количество удобрений, а это в свою очередь ведёт к увеличению затрат. Плюс лён очень чувствителен к сорнякам, значит, велика потребность и в гербицидах.
Нужна спецтехника для посева, внесения удобрений и сбора урожая, а её в России почти не производят. Что-то делается под заказ, но этих заказов немного, поскольку денег у фермеров нет. Для уборки льна-долгунца по традиционной технологии требуются специальные комбайны, которые «теребят» стебли и обмолачивают коробочки льна. Техника для сева и уборки других культур либо совсем не приспособлена для льна, либо требует установки дополнительных приспособлений. Сейчас начали модернизировать старые комбайны, но их пока недостаточно.
Да и спрос на лён-долгунец, после того как российские предприниматели начали закупать и сырьё, и готовые ткани за рубежом, сильно упал. Многие фермеры переключились на культуру с коротким волокном. Такой лён в четыре раза дешевле, но его легче вырастить, и на него всегда есть спрос из-за более широкого спектра применения – производство целлюлозы, медицинских бинтов, бумаг, мешковины, верёвок, композиционных и строительных материалов.
Субсидии в 10 тысяч рублей на гектар – это очень мало. Во Франции на гектар выделяют 500–800 евро. Урожайность там в два раза выше, а по выходу длинного (самого востребованного и дорогого) волокна мы отстаём почти в десять раз. С одинаковых площадей доход у нас меньше одной пятой по сравнению с французами. По данным на 2021 год, 61% мирового объёма льняного волокна производили именно во Франции, 14% – в Бельгии, 6% – в Беларуси и только 3% – в России. При этом самые высокие потенциальные возможности, благодаря климатическим условиям и свободным площадям, есть именно в нашей стране. Россия входит в топ-3 мировых экспортёров масличного льна, его мы экспортируем в 48 стран. Могли бы войти в топ-3 и мировых производителей и экспортёров высококачественного льна-долгунца.
– Что же мешает?
– Для текстильной промышленности, в которой используют лён-долгунец, гораздо важнее качество, а не количество. Средний выход длинного волокна из льняной тресы в России – 3,3 %, во Франции – 20 %. В нашем современном национальном стандарте термин «длинное волокно» вообще отсутствует. Качество российского сырья значительно уступает европейскому уже на стадиях выращивания, приготовления тресты и первичной переработки. Причины, как я уже говорил, в остром дефиците качественной льноуборочной техники, устаревшей технологии выращивания, дефиците семян и старом оборудовании для переработки льнотресты.
На мировом рынке спрос на натуральное, экологически безопасное сырьё огромный. Французы производят около 180 тысяч тонн волокна, причём высокого качества, и практически всё оно уходит в Поднебесную. Китайцы взяли бы для своих ткацких фабрик и больше, но во французской Нормандии (климат нашего Причерноземья) свободных площадей нет. В Китае уже тоже, закупив наш посевной материал, начали сеять лён, но их климат гораздо меньше подходит для этой культуры.
Начнём выращивать высококачественный лён-долгунец, и нам не будет равных.
– Но как это сделать, если нет и одного, и другого, и третьего? Семеноводство мы тоже убили? Какова судьба Всесоюзного научно-исследовательского института льна и конопли?
– НИИ был создан в 1930 году, здесь разрабатывались передовые по тем временам приёмы возделывания, методы селекции льна и клевера, создавались первые сорта, сменившие беспородные образцы этих культур, первые машины для их возделывания. В 1967 году за достигнутые успехи в научно-исследовательской работе ВНИИЛ был награждён орденом Трудового Красного Знамени. А потом наступила перестройка…
В соседней Белоруссии после распада СССР с нуля создали свой институт льна на современном научно-методическом и материально-техническом уровне, а в России старейший научно-исследовательский институт чуть не загубили. В декабре 2018 г. на ежегодной большой пресс-конференции с вопросом о судьбе института к главе государства обратился журналист газеты «Звезда», и ситуация начала меняться. Сегодня институт льна входит в структуру Федерального научного центра лубяных культур. Да, за годы стагнации мы в чём-то отстали, но наработки есть, есть учёные с большим опытом, да и новые высокоурожайные сорта, устойчивые к основным грибковым заболеваниям и позволяющие добиться высокого качества волокна, тоже есть. Коллекции современных семян есть, нужно лишь их масштабировать – возобновить работу льносемстанций и семеноводческих хозяйств. Но пока, несмотря на декларации о необходимости поднять отрасль, реально делается немного.
Вклад льняного комплекса в АПК страны менее 1%, что, на мой взгляд, совершенно не соответствует потребностям. Кроме замещения импортного хлопка в производстве смесовых тканей, взрывчатых веществ, торпедного и ракетного топлива экологически чистый лён необходим для создания спецодежды для космонавтов, водолазов, военных. Он незаменим для постельного белья (особенно в больницах, детских учреждениях, на железных дорогах). В гуманитарно-экологическом плане лён-долгунец важен для сохранения эволюционной «памяти» человека о комфортной среде обитания, этнокультурных традиций нашего народа. Без этой культуры Россия была бы не Россия, а россияне стали бы не россиянами. Как в известной песне – «…золотая рожь и кудрявый лён… я влюблён в тебя Россия, влюблён».
