«ЛГ»-досье
Бортко Владимир Владимирович (род. 7 мая 1946 года, Москва) – кинорежиссёр, сценарист, продюсер, народный артист России (2000) и Украины (2003). Известен по таким фильмам, как «Блондинка за углом», «Собачье сердце» (в 1990 году удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР), «Афганский излом», «Идиот», «Мастер и Маргарита», «Тарас Бульба», «Пётр Первый. Завещание» и другим.
На минувшей неделе было воссоздано Российское историческое общество. Оно появилось на месте недолго действовавшей Комиссии при президенте РФ по противодействию фальсификации истории. Она выполнила свою роль, произвела некоторую инвентаризацию проблем, вызывавших нездоровый интерес людей или просто недостаточно изученных.
Воссоздание исторического общества – это объединение усилий общественных деятелей, которые понимают, что именно история является питомником идеалов человека и кузницей его мировоззрения. Председателем общества избран Сергей Нарышкин. Возглавить попечительский совет предложено Владимиру Путину.
О том, что предстоит сделать Российскому историческому обществу, обозреватель «ЛГ» Владимир Сухомлинов беседует с одним из его организаторов, депутатом Государственной Думы (фракция КПРФ) Владимиром БОРТКО.
– Владимир Владимирович, чего ждёте от работы Российского исторического общества?
– Событие считаю чрезвычайно важным, хотя и запоздалым. Но лучше поздно, чем никогда. Что это даёт нам, всем гражданам? Думаю, что общество поможет пристально вглядеться в наше прошлое: откуда стала быть Русская земля? Кто впервые стал на ней княжить?.. В широком, конечно, смысле, по-новому посмотрев на известную фразу летописца Нестора. Не забывая, кстати, что именно Нестор может считаться первым летописцем нашей истории. Не стоит забывать и о том, что истоки нашей государственности находятся в Киеве. Сейчас Украина – отдельное государство, но народ наш, и это моё твёрдое мнение, с которым кто-то может не соглашаться, один и тот же. Украинцы – южная ветвь русского народа. Белорусы – его западная ветвь. Есть и мы, русские, живущие на территории Российской Федерации.
Но понятно, что историческое общество призвано способствовать тому, чтобы всё это не забывалось, исследовалось. Ведь в нашей истории ещё немало белых пятен, нередки необъективные трактовки целых исторических периодов. Всё это надо исправлять, чтобы не потерять правду истории, позволяющую правильно оценивать день сегодняшний и перспективы развития. Это касается не только истории русского народа, но истории всех народов, с которыми вместе живём. Это история татарского народа, башкирского, история народов Кавказа и всех других.
Историческое общество должно стать площадкой для спокойного, нормального и объективного исследования отечественной истории.
– Недавно я встречался с одним из потомков Пушкина, живущим ныне во Франции, протоиереем Николаем Васильевичем Солдатёнковым. И он сказал: мы, как никто, занимаемся самоуничижением и своей истории, и самих себя…
– Я считаю, что наша история сильно зависит от устройства самой России. Что имею в виду? На свете немало многонациональных стран. Например, Соединённые Штаты. Но, как ни странно, США устроены гораздо понятнее и проще, чем мы. Почему? Общая территория объединяет все многочисленные национальности практически в один народ – в американцев. У нас другое. На территории России располагаются, по сути, территории едва ли не других самостоятельных стран (помните – «берите суверенитета, сколько можете взять»). Я имею в виду, например, Татарстан. У него свои границы, свой герб, свой гимн, свой президент. Такого устройства нет нигде в мире. И подобное неизбежно отражается на всём, что мы делаем.
Кстати, если вспомним, как наименовался полным именем российский государь, по-иному царь-батюшка, то там шёл длинный ряд перечислений, кого, какие народы он представляет, в том числе, скажем, «и кабардинских земель повелитель». Что это было? Никакое не хвастовство, не самодержавное бахвальство. Это было отражение значимости каждого народа, входящего в нашу страну. И это же позволяло держать страну, что называется, единой и неделимой. Да, многонациональная, но ничего страшного в этом нет.
Когда пришли большевики к власти, они заменили понятие «самодержавие» на новый курс, решили сформировать «советского человека». И эта цель была во многом достигнута. Разные народы объединило единое государство. Сейчас говорят: это была фальшивая дружба народов. Может быть, и фальшивая. Но можно было в любой момент поехать куда угодно и чувствовать себя в полной безопасности и везде в своей стране – от Балтики до Тихого океана.
– Трудно понять, на чём основаны утверждения о лживом характере дружбы народов СССР. Это, по-моему, не более чем лозунговые утверждения.
– Война Великая Отечественная доказала, что народ был реально един. Гитлер рассчитывал, что Советский Союз распадётся мгновенно. А он не распался. И более того, это именно мы, а не американцы взяли Берлин в 1945 году… Сейчас это тоже, кстати, замалчивается. Уже подрастают дети, которые на полном серьёзе будут думать, что это американцы и англичане одолели фашистов. Историческое общество призвано противостоять напору подобного вранья и искажений.
Когда либералы в нашей стране пришли к власти, они поломали в этой сфере многое из того, что было достойным, а нового ничего не сделали. И теперь мы имеем огромную страну, которая практически ничем не соединена. Почему, например, те же карачаевцы должны дружить с якутами, что их объединяет? Раньше было понятно: строительство нового общества. А сейчас? Похоже, ничего общего, кроме растущего как на дрожжах бюджета правоохранительных органов. Или вот разрастание административного аппарата. Уменьшение только на словах. А ведь каждый чиновник в силу своей специфики весьма склонен брать взятки, отсюда и коррупция… Между тем есть примеры развития иного рода. Вот есть такая страна, как Китай. Тоже многонациональная. Там Тибет, Внутренняя Монголия, район, где автономно живут уйгуры, и так далее. Не будь там единой власти, Китай просуществовал бы ровно один час. Но его скрепляет идея. Общая идея для всей страны. Там реформам подверглась экономика, а идеология стала скрепляющим моментом. У нас – ровно наоборот. Последствия всем очевидны.
– Может ли историческое общество помочь властям как-то определиться с дальнейшим курсом на основе понимания законов и особенностей исторического развития?
– Думаю, да, его роль могла бы стать тут значительной. Но самое главное: не прятать голову в песок.
– В каком смысле?
– В том, что не надо сломя голову стирать национальные различия. Нет, мы будем думать об истории каждого народа, уважая каждый народ, понимая особенности каждого и его традиции. Но все они связаны одной общей судьбой. И эта судьба – общая для всех Россия. Пока ещё это осознание не стало центральной идеей, которая бы объединила всех, подняла над мелкими распрями, бытовыми коллизиями. На это не надо закрывать глаза.
– Если вспомнить войну, то всех солдат Красной армии в Европе называли русскими, как американцев чёрных и белых – американцами. И никто не обижался. Каким может быть сейчас место русского народа в России на этом этапе развития?
– Вы знаете, когда не так давно нынешний президент Владимир Путин отчитывался в Госдуме о работе правительства, я задал ему вопрос: не стоит ли изменить в первом же абзаце преамбулы Конституции слова «Мы, многонациональный народ…» на слова «Мы, русский народ, и присоединившиеся к нему народы», далее ничего не меняя? Я имел в виду, что надо чётко обозначить место русского народа, образовавшего наше государство с его более чем тысячелетней историей. Путин ответил, что этого категорически делать нельзя, поскольку это как бы станет разделением народов на первый и второй сорт. Я не согласен. Мы не будем делить народы на первый или второй сорт, но я согласен со словами из советского гимна «Сплотила навеки великая Русь». В этом я вижу точное обозначение места и роли русского народа в истории нашего государства.
Нужно всё-таки понимать и признавать: это государство образовано этим народом. Это не значит, что остальные – плохие. Это значит лишь одно: есть русский народ и есть присоединившиеся к нему другие замечательные народы, живущие в одном государстве. Тысячу лет назад Владимир Красное Солнышко его образовал. Я вообще в связи с этим хотел бы сделать предложение Думе. Ко мне обратились ряд организаций, среди них, например, фонд «Духовная Украина», с предложением снять фильм о крестителе Руси князе Владимире. Я рассказал об этом на одной из встреч по русскому языку, идея понравилась председателю Госдумы Сергею Нарышкину, и он даже написал письмо в Министерство культуры. Ответ оттуда пришёл неожиданный: вы, дескать, обратились не по адресу. Сейчас, правда, пришёл новый министр, может, по-другому отреагирует?
Мне кажется, надо внести изменения и в ряд наших праздничных дат. Несмотря на то что я коммунист, считаю, нужно учредить новый праздничный день – День Крещения Руси. Это ведь было великое событие, знаменовавшее создание нашего государства, никому не в пику, и все народы России будут отмечать праздник вместе с русскими. Заметьте, у нас много памятников, открываются новые. Но до сих пор не сочли возможным поставить в Москве памятник образователю государства Российского князю Владимиру.
– Как можно понять, Российское историческое общество должно сделать шаг вперёд по сравнению с несколько идеологизированной Комиссией по противодействию фальсификации истории?
– Ну, не думаю, что так уж прямо надо это понимать. Однако задача правильной трансляции нашего взгляда на нашу же историю как была важной для комиссии, так останется важнейшей и для Российского исторического общества.
И нужен правильный взгляд на историю не только с точки зрения Кремля, но и с точки зрения нашего народа.
– Наверное, беспристрастная и объективная оценка советского периода истории также необходима?
– Безусловно. Ведь это абсолютно непреложный факт, что из лапотной страна стала супердержавой. Откуда это взялось? Молодые поколения должны знать правду. Как и о том, что, да, был атомоход, а колбасы не было… Но надо сопоставлять значимость явлений. Вот сейчас в стране около двух миллионов безграмотных подростков. Какая тут колбаса?! Почему всё так? Я думаю, что без идеологии, скрепляющей страну, её история не будет долгой. Сейчас такого стержня у нас нет. С уважением обращаясь к истории, мы, возможно, быстрее обретём его.