Выходит речь из берегов…

Скажи мне, кто твой учитель

Герман Беляков – поэт не столь известный, как того требует справедливость. Однако он достойно продолжает традицию отечественной лирики. И ему было у кого учиться. Беляков – ученик известного литературоведа Вадима Кожинова и почти 20 лет был председателем его литературной студии на Трёхгорке. А также автор послесловия «Мера безмерности» к книге своего учителя «Как пишут стихи» (Издательство «Алгоритм», 2001), которую поэт Евгений Рейн назвал «литературными мечтаниями ХХ века». На страницах «ЛГ» публикуется впервые.

Герман Беляков

Родился в Москве. Окончил МАИ. Более полувека проработал на «закрытом» предприятии. Создавал системы ПРО, прикрывающие небо России, Китая, а теперь и Сирии. Первая публикация в «Дне поэзии-1961». В 1996 году вышел первый сборник «Мои вечерние стога». Затем в 2000-м – второй – «Белый ветер». Многочисленные подборки печатались в журналах «Москва», «Российский колокол», «Поэзия» и в других изданиях. Член Союза писателей России.

* * * Как Баха праздничный хорал,
Виолончельный голос Анны
Ахматовой
Нас возвышал.
И безысходное померкло:
И боль моя,
И скорбь твоя
В руинах призрачного века –
Глухом провале Бытия.

* * *
А что моё?
От всех основ
Над равнодушной суетою
Осталась только горстка слов
Гореть ненужной правотою.
И чтобы вовсе не пропасть –
В тартарары со всей страною! –
Мы доблестно ругаем власть.
А жизнь проходит стороною…

Хандра родимых россиян –
Иллюзий и обид обитель.
Истории самообман,
Как пыльный хвост, повсюду виден,
Где лес и щепки – всё одно! –
Где Пётр Первый, как стихия,
В Европу прорубил окно –
Туда и рухнула Россия…

России на кресте

Бросают в тебя проклятья.
Прощаешь опять и опять…
Чем шире твои объятья,
Тем легче тебя распять.

* * *
От колыбели до могилы
Скупые покидают силы.
Гнетёт чужое бытиё.
Но раз преодолел – твоё!

Мольба мольбой…
Но Нечто свыше
Наполнило тебя всего:
Не то, чтоб Бог тебя услышал,
А то, что слышишь ты Его.

* * *
Воображение горит,
Воображение тревожит
И прямо с сердцем говорит,
Но истину сказать не может.

Что истина?.. –
Вопрос встаёт.

Туманный Блок вдали вздыхает.
А может быть, и нет её?
Нет… не было… и не бывает.

Русский путь

Московских пожарищ седые следы.
Ярится народное вече.
Россия живёт от слезы до слезы –
И путь этот горек и вечен.

Её полюбить…
Полюбить и признать:
Убога она,
Хотя и от Бога.
И можно умом Россию понять,
Да только ума надо много.

О войне

Я думал так:
Всё тише, тише…
Истлеет память и о ней.
А оказалось: ближе,
Ближе…
И всё – слышней…
И всё – страшней…

Крым

Ради Истории, правнуков ради
Крым наш – по Совести,
Крым наш – по Правде.

Символом Гордости, миру посланье,
Крым наш – по Доблести,
Крым наш – по Славе.

Если б достался нечисти разной,
Чёрное море
Стало бы красным!

* * *
Какие контуры видны?!
Пылает Космос, мозг пылает.
За этим временем шальным
Душа уже не успевает.

Выходит речь из берегов…
С годами кто не баламутит?
Пора прощать своих врагов –
Других у нас уже не будет.

* * *

Евгению Голубцову

Судьба решается Отчизны
На том последнем рубеже,
Где запоздалой укоризне
Не осквернить святынь в душе;
Где просто вкалывают люди –
И в том необходимость есть;
Где, если говорить по сути,
Видны не почести, а честь.

Полукровка

Во мне – половина татарской крови,
В тебе – половина арабской.
Сердцем любую приемлю,
Кроме
Наглой крови
И рабской!

* * *
Что же, братцы, всё хаем и хаем
И кому-то грозимся «Ужо!»
Жизнь, и сам говорю, что плохая.
Жизнь плохая…

А жить – хорошо!

* * *
Всю зеленеющую Землю
Животворящий Дух Святой
Весенним таинством объемлет,
Обнимет вечной новизной –
И облепиху у обочин,
И жигулёнка у воды,
И будку ржавую,
короче,
Цивилизации плоды.

Чу!.. Ласточка – следит с опаской.
Вон – ворон в чёрном парике.
И пруд рассказывает сказки
На лягушачьем языке.

* * *
Я не стану у соседей спрашивать:
Как, мол, в этом домике живут?
Знаю, что начнут они «раскрашивать»
Даже незатейливый уют.
«Размалюют» так –
Хоть плачь, хоть смейся…
…Но вглядись – где изгородь сквозит –
Вот она – история семейства
На верёвке бельевой висит.
Синие застиранные маечки
На морозе превратились в лёд.
Видно, у хозяйки этой мальчики,
Видно, у неё не счесть забот.
Расцвели на фартуке ромашки.
Молоко простынок разлилось…
Только ни одной мужской рубашки
На верёвке этой не нашлось.


Скромно здесь.
Но всё-таки уверен –
И у них по праздникам пирог…
Я ещё не постучался в двери,
Но уже переступил порог.

* * *
Сад бездонный… Сад венчальный
Милых сердцу мелочей…
Белый возглас изначальный
В серых сумерках ночей.

Где таишься, боль тупая?
Долго ль маяться с тобой?
В омут яблони ступаю
Холодеющей стопой.

И когда круги сомкнулись
Над моею головой,
Мы с тобою разминулись
Холодеющей тропой.

Сад бездонный… Сад венчальный
Милых сердцу мелочей…
Возглас Вечности случайной
В серых сумерках ночей.

Беспокойство

Греет печка под бочком.
Полуночник-дождь бормочет.
Душу беспокойство точит.
Ах, о чём же мы? О чём?
И о ком?
Да всё о сыне –
Тонем в долгих разговорах.
И чадят дрова сырые.
И горит душа укором
К ней, Америке постылой,
Ненасытностью объятой.
Будешь ли, сынок, счастливым,
Если станешь там богатым?..
Наша карта крепко бита.
Только скажем наперёд:
Кто тебя, родной, обидит,
И трёх дней не проживёт.
Проклянём… переиначим…
Прослезимся тет-а-тет.
Вот такая незадача –
Наш квасной менталитет.
Из другой как будто жизни
Пёс соседский лает, лает…
И живём мы как на тризне,
И сгорает жизнь, сгорает.
…Жизнь своё отколобродит,
Оттого бывает странно:
Слишком поздно всё приходит –
А уходит слишком рано.

* * *
Что нашёптывает дождь?
Что нашёптывает?
А в душе иголка-дрожь
Память штопает.

И сквозь память синевой
Вереск светится.
Я с тобой, как не с тобой –
Всё не верится.

Пригубил тебя, сгубил,
Пью глоточками,
Жгу на лезвии любви
Заморочками.

А в душе иголка-дрожь
Память штопает.
Что нашёптывает дождь?

Что нашёптывает?

* * *
Когда кричишь в чужую душу
(Ах, если б только укорить!) –
Попробуй-ка себя послушать:
Что вздумалось наговорить?

Что? – тяжело?!
Слова – калечат?!
И мир сияющий померк!
Ну а другому разве легче?
Ну а другой – не Человек?...

И разве мы не разве чуда –
Любви, покоя и труда –
Пришли неведомо откуда,
Идём неведомо куда?!

Корила душечка-жена

– Давно я поняла, давно:
Коварная поэтов каста.
В твоей душе двойное дно,
И полнится она лукавством. –
Корила душечка-жена.
И спорить с нею бесполезно.
Как быть, когда душа без дна?

…И беспощадна эта бездна!

Неверие

То – супротив, то – поперёк,
То – вдоль,
А посему
В душе даёшь себе зарок
Не верить ничему.
И никому.
И помолчать.
…Туманом даль повита.
На всём – неверия печать,
Как чёртово копыто.
То – Страшный суд,
То – пересуд,
То – чьё-то,
То – ничьё.
И торопливо дни несут
Тебя в небытиё.
Газет крикливых не читать!
Их знойной «желтизне» 
не верить!
А верить травам,
Верить зверю
И Человеку сострадать!

* * *

Куда ж нам плыть?
А.С. Пушкин

Нет гения среди моих друзей!
Таланты есть: тот ярче, тот поплоше…
Трусит Пегас, 
как загнанная лошадь, –
Всё пишут,
Пишут, 
Пишут – хоть убей.
Уныние – безликости печать.
Себя расслышать – надо замолчать.

И всё-таки жива лихая прыть!
В смирительной рубашке слова,
Как одержимые, мы начинаем снова
По вóлнам строф куда-то Плыть и плыть…
Куда ж нам плыть?.. И с кем?.. 
Понять сумей.
Нет гения среди моих друзей!
И потому в бессмысленной борьбе
Никто не знает правду о себе.
Овеянный стихами мáнит нас
Плевками зацелованный Парнас.