225 лет назад, 19 июня 1786 года, родился Фёдор Николаевич Глинка. Он родился в селе Сутоки Духовщинского уезда, в родовом имении Глинок – на земле, впитавшей кровь многих войн. В современной деревне Сутоки, что в Духовищенском районе Смоленской области, по данным 2007 года, проживают три человека...
Фёдор Глинка был воином, поэтом и богословом. Герой наполеоновских войн, ближайший соратник бесстрашного «солдатского генерала» Милорадовича, победитель! Своего отца-командира он славил в «Авангардной песне»:
Здесь Милорадович
пред строем,
Над нами Бог, победа с ним;
Друзья, мы вихрем за героем
Вперёд, умрём иль победим!
Когда я в детстве прочитал его стихотворение «Москва» (1840), взял себе за правило входить в Кремль только с непокрытой головой – в любой мороз. Потому что Глинка писал:
Кто Царь-колокол подымет?
Кто Царь-пушку повернёт?
Шляпы кто, гордец, не снимет
У святых в Кремле ворот?!
Ты не гнула крепкой выи
В бедовой твоей судьбе:
Разве пасынки России
Не поклонятся тебе!..
Разве можно не поверить этим строкам? И мы, не желая становиться гордецами, снимали шапки у Троицких и Боровицких ворот (слава богу, тогда Кремль можно было посещать бесплатно, без билетов!) и твёрдо знали, что нет на земле места священнее и прекраснее Московского Кремля.
Это стихотворение вообще удивительное, немеркнущее. Лучше написать о нашем городе невозможно: Это ведь не просто поэтический дифирамб. Глинка, не теряя напевной ясности, приоткрыл и духовный образ Москвы, метафизику города.
Город чудный, город древний,
Ты вместил в свои концы
И посады и деревни,
И палаты и дворцы!
Опоясан лентой пашен,
Весь пестреешь ты в садах;
Сколько храмов, сколько башен
На семи твоих холмах!..
…На твоих церквах старинных
Вырастают дерева;
Глаз не схватит улиц длинных...
Это матушка-Москва!
…Ты, как мученик, горела,
Белокаменная!
И река в тебе кипела
Бурнопламенная!
И под пеплом ты лежала
Полоненною,
И из пепла ты восстала
Неизменною!..
В русской поэзии есть два великих стихотворения под названием «Москва». Второе («Ехал я под Берлином/ в сорок пятом году…») написал Твардовский, и в нём мы чувствуем тот же хмель Победы, который Глинка вкусил на пути из Тарутина в Париж в 1812–1814-м…
Фёдор Глинка пытался воплотить в поэзии евангельский идеал, в его духовной поэзии есть подлинные прозрения. Его офицерские мемуары – бесценное свидетельство о русской армии времён Кутузова и Милорадовича. Непобедимое воинское поколение! У Глинки мы видим не только удаль и стойкость русского воина той поры, мы видим офицера думающего, даже мечтательного. Он был просветителем. Писал не только для утончённой публики, но и для народа: «Зиновий Богдан Хмельницкий», «Лука да Марья». В начале ХIХ века тоже нужно было бороться за массового читателя, чтобы он окончательно не ушёл к Милорду и Блюхеру. Оно, конечно, прусский фельдмаршал Блюхер – великий полководец, но России необходимы русские герои… Он прожил долгую, почти вековую жизнь праведника. В русской классической литературе он – главный долгожитель, куда там старику Державину или Вяземскому! Вдумаемся: в литературе он был младшим современником Державина и Крылова, а умер, когда Алексей Пешков уже пребывал «в людях».
Пока мы чувствуем незримое присутствие таких героев, как Фёдор Глинка, не потеряна связь с поколением исполинов 1812 года. Вспоминая о нём, невольно выпрямляешь спину. Но сегодня хочется поклониться честному воину нашей литературы Фёдору Николаевичу Глинке.