Владимир Короткевич (1930–1984)
* * *
Расстаются с прежнею любовью,
Забывают одолённый шлях.
Но нельзя любить своё гнездовье
С чёрною повязкой на ушах,
С чёрною повязкой на устах,
С чёрною повязкой на очах.
Но нельзя касаться словом лживым,
Чёрным словом зла земли родной.
Потому что в этом мире живы
Мы её великою судьбой,
Правдою заветною земной.
Истинной.
Единственной.
Одной.
* * *
Был. Есть. Буду.
Потому что всегда, как проклятый,
Живу бездонной тревогой,
Потому что сердце моё распято
За все миллионы двуногих.
За поднимающих пашни просторы,
За льющих металл белу свету,
За покоряющих небо и море,
За живых и за тех, кого нету.
За тех, у кого не кровь, а свобода,
Кто рабства отринул дорогу,
За тех, кто за все земные народы
Встанет даже на Бога.
За тех, кто заживо в сёлах горели,
Отчизну спасая без страха,
За тех, кто с вызовом в небо глядели
С баррикады,
Из леса
И с плахи.
За тех, кто со смертью на бой выходит
Один на один прямо в пекло
И для потомков далёких возводит
Храм наш общий и светлый.
А чтобы он гордо сиял в зените
И в небо вознёсся крылато,
Из сердца распятого каплю возьмите.
Последнюю.
Больше не надо.
И пускай она, неприметная, где-то
Догорает, детей не пугая,
На границе любви,
На границе рассвета,
На границе величия края.
«Бог живёт в Беларуси!» –
Верьте молве –
Зря не скажет простой народ!
Этой правдой сверкает роса на траве
И несчитанных звёзд хоровод.
Этой правдой речная
Наполнена даль
И заветы предков родных,
А ещё – языка драгоценная сталь
И вселенная дум людских.
Эта правда –
В шуме лесных ветвей,
Что дубы нам
Слушать велят,
Правда –
В радугах летних огней,
Что купальская шлёт земля.
И пускай об этой
Правде моей
Говорят:
«Сочиняет поэт!»
А вот нету нигде
Вернее друзей,
И прекраснее женщин нет!
Здесь открытых душ и дверей не счесть,
Этот край –
Твой дом и собор…
Двадцать тысяч рек у нас есть
И одиннадцать тысяч озёр!
Нам есть что пить,
И друзьям налить,
И пожары тушить,
А коль доведётся, то есть нам где
И ворога утопить!
Крепок памяти нашей оплот,
Что не в церкви хранит народ:
«В Белоруссии Бог живёт...»
И пускай себе здесь живёт!
А если обрушит на нас свой гнев,
Знаем – свои – наперёд:
В вершины самых высоких дерев
Молния с неба бьёт.
В вершины самых малых дерев
Она никогда не бьёт.
Про то соловей, встречая восход,
Росным цветам поёт:
«Тут, в Белоруссии, Бог живёт!»
И пускай себе вечно живёт!
* * *
Обещают нам новый роскошный дом,
Но лишь тут наш заветный лад,
Тут под каждым навеки родимым бугром
Наши предки убитые спят.
Меч с косою в наследство достались нам
И завет – на устах немых…
Здесь нам жить, и отсюда дорога одна –
Никогда не оставить их.
* * *
Прочней стихов защиты нету
Для слабой памяти в бою.
На свете вечно жить поэтам,
Покуда песни их поют.
Коль жизни выпущу жар-птицу,
Не довершив свой лучший сказ,
То суждено мне повториться,
Как повторялись много раз
Моря и звёзды, чьи мгновенья
С собою в вечность заберу.
Дарует свет мне повторенье…
Ну а не свет,
Так Беларусь.
Мне – хватит…
* * *
То ль зима шлёт завьюженный вечер,
То ли осень дождями струит,
Как тебя я на улице встречу,
Подгибаются ноги мои.
Как признаться в любви на рассвете,
Если в росах поют соловьи?
Что в твоём я услышу ответе?
Подгибаются ноги мои.
Видно, вымолвлю слово не скоро.
Слышишь в хате, как сердце стучит,
Соловьиным гремит перебором?
Сигареты светляк у забора
И молчание в тёплой ночи…
Вечным счастьем и вечною мукой
Соловьиное пенье поит.
Протяни мне, любимая, руку.
Подгибаются ноги мои.
* * *
Блёкло-синее небо алеет с боков.
Ветер дуть утомился. Падает лист.
Осторожное солнце с голых стволов
Выползает на тихий синичий свист.
Чуть качаются в небе вершины берёз.
Лёг покой на стерню. По-над гумнами дым.
Из оврага, скрипя, поднимается воз,
И сорока настырно стрекочет над ним.
Что в разведку за возом её повело?
Нужно место найти, где пекутся блины,
Где хранится в овинах живое тепло,
Где царит хлебный дух аж до новой весны.
Владимир Короткевич
Перевёл с белорусского Юрий Щербаков