В любом городе, обладающем почётным статусом литературной и культурной столицы, непременно установлены памятники не только писателям, но и персонажам их произведений. Галерея таких скульптур, конечно же, есть и в Северной столице России – Санкт-Петербурге.
Самым старым из них является легендарный памятник баснописцу Ивану Крылову, открытый в Летнем саду в 1855 году (об этом оригинальном творении «ЛГ» не так давно писала особо). Вокруг него можно ходить целый час, определяя, к какой басне знаменитого литератора относится то или иное бронзовое изваяние на пьедестале. В мастерской Петра Клодта в Академии художеств содержались все отлитые там в металле животные, за исключением льва, барса и слона. Этих последних скульптор лепил в одном из столичных частных зверинцев, хозяину которого по окончании работ он в благодарность подарил всех своих зверей.
6 июня 2003 года, в очередную годовщину со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина и через 10 дней после 300-летия Санкт-Петербурга, в саду «Нева» на углу Полюстровского проспекта и шоссе Революции был открыт памятник жительницам Охты, традиционно разводившим на заливных охтинских лугах тучных коров и занимавшимся молочным промыслом. Как писал поэт в первой главе романа «Евгений Онегин», «с кувшином охтенка спешит» к лодочному (зимой – санному) перевозу через Неву (Большеохтинский мост, как известно, был сдан лишь 26 октября 1911 года). Автор памятника – Ян Нейман. А ещё один пушкинский персонаж – Кот Учёный из «Руслана и Людмилы» работы Сергея Мельникова с сентября 2012 года важно восседает на северо-западе города в сквере внутри квартала, ограниченного улицей Маршала Новикова и проспектами Королёва, Сизова и Испытателей.
В центре Северной столицы можно отыскать «персонаж» произведения Николая Гоголя – аж два Носа майора Ковалёва. Первый, изваянный в 1995-м Вячеславом Бухаевым, – на фасаде дома № 36/11 по Вознесенскому проспекту, где, как известно, цирюльник Иван Яковлевич и обнаружил в свежевыпеченном хлебе сбежавшую от хозяина часть лица. Второй, одетый в гоголевскую шинель, из которой, по утверждению Ф.М. Достоевского, «все мы вышли», – на территории университета.
Кстати, о Достоевском: похищенный вандалами Нос с Вознесенского проспекта был в итоге обнаружен в доме № 15 по Средней Подьяческой улице, считающемся домом старухи-процентщицы из «Преступления и наказания».
В университетском Саду скульптур стоит памятник Гулливеру Джонатана Свифта. Точнее, Гулливерам: у каждого из них на ладони красуется очередной – меньшего размера.
В 1999 году в стоящем на углу площади Тургенева доме № 94 по Садовой улице был открыт ресторан «Два Му», интерьер которого выполнен в стиле помещений трактиров старого Петербурга. Пятью годами позже, в связи со 150-летием опубликования тургеневской «Муму» в основанном Пушкиным и возрождённом Николаем Некрасовым и Иваном Панаевым журнале «Современник», около ресторана появилась монументальная композиция работы Арама Аревикяна: у входа дворницкий фартук и сапоги Герасима охраняет собственной персоной Муму. Герасим же стоит со стаканчиком в руках за стойкой в ресторанном зале.
Вот и выходит, что зря российские школьники поколениями сожалели о судьбе собачки. Да и сам Иван Сергеевич не знал о таком хеппи-энде своей повести. Получается, Герасим, бросая Муму в реку, привязал к ней не камень, а балласт и, преспокойно выловив её ниже по течению, ушёл из Москвы не в деревню, а в Петербург, где и поступил на работу дворником в один из доходных домов. По окончании рабочего дня он заходил перекусить в «Два Му». Неясно лишь одно: зачем перед тем, как спуститься в ресторан, он снял сапоги? С фартуком-то понятно…
25 июля 2000 года у дома № 4 по Итальянской улице приостановился с одним из двенадцати стульев бронзовый Остап Бендер (скульптор – Альберт Чаркин, архитектор – Вячеслав Бухаев). На легендарный стул не только разрешается, но даже предписывается садиться для совершения фотосессии.
Ещё один памятник авторства Альберта Чаркина был открыт 11 апреля 2003 года. При выходе со станций метро и железной дороги «Купчино» на Балканскую площадь отдаёт воинское приветствие пассажирам и покупателям местного торгового центра бравый солдат Швейк. Левую руку с зажатой в ней кружкой пива он благоразумно спрятал за спину. Появление в этом месте Швейка связано с тем, что от площади берёт начало улица Ярослава Гашека, получившая своё название 2 октября 1973 года.
В 2007 году во дворах домов № 2–8 по улице Правды был открыт парк скульптур «Изумрудный город». В первом из дворов дуболомы – деревянные солдаты Урфина Джюса – охраняют детскую площадку, вокруг которой расположились Длиннобородый Солдат Дин Гиор, Страж Ворот Фарамант, раздающий всем гостям Изумрудного города зелёные очки, а также добрая волшебница Стелла. В последнем вокруг площадки стоят Элли с неизменным пёсиком Тотошкой, Страшила Мудрый, Железный Дровосек с новым любящим сердцем в грудной клетке и Смелый Лев. В оформлении дворов можно найти и Говорящую Голову, в образе которой однажды явился лжеволшебник Гудвин, и Летучих Обезьян с Саблезубыми Тиграми, и Людоеда, выбегающего из своей кухни с дуршлагом на голове, и волшебниц – добрую Виллину с колдовской книгой в руках и злую Бастинду.
Персонажей сказок Корнея Чуковского можно увидеть на решётке при спуске в подвальный магазин в доме № 6 по Манежному переулку, где Чуковский проживал с 1919 по 1938 год. В сентябре 2018 года в углу двора дома № 27–29 по Моховой улице, «сыгравшего» в ленфильмовской картине Владимира Бортко «Собачье сердце» «роль» московского Калабуховского дома, был открыт памятник профессору Преображенскому и вполне себе породистому Шарику, сидящим чуть ли не в обнимку на скамье. Правда, создавалось впечатление, что скульптор изваял не Преображенского, а доктора Айболита с его пациентом («И пришёл к Айболиту барбос: «Меня курица клюнула в нос!»). Однако меценату, приобретшему статуи, было угодно «переименовать» их в персонажей Булгакова. Впрочем, дом сейчас проходит капитальный ремонт, допуск любопытных во двор будет восстановлен не ранее 2025 года, скульптуры демонтированы, а дальнейшая судьба их неизвестна.
И, наконец, о памятниках, которые должны были бы появиться в нашем городе. 8 декабря 1997-го на Малой Конюшенной улице был открыт долгожданный памятник Николаю Гоголю. Один из его проектов предусматривал и фигуру Акакия Акакиевича Башмачкина у пьедестала, своими габаритами, прямо скажем, не совсем соответствующего статуе писателя. Может быть, имеет смысл доработать пьедестал, вернувшись к старому замыслу? И, безусловно, в Петербурге должен быть установлен памятник барону Мюнхгаузену. Ведь именно на берегах Невы бравый кирасир жил и служил в середине XVIII века; во время охот в окрестностях столицы и в лесах на Московском тракте и на Карельском перешейке с ним и произошли знаменитые правдивые истории. Говорят, архитектор Дмитрий Лагутин уже выбрал для будущего памятника место – набережную Фонтанки супротив Летнего сада, где однажды барон выловил щуку, в желудке которой обнаружил личную печать Петра Великого. Другой вариант «прописки» барона – всё тот же сад «Карла и Фридриха» на Крестовском острове, где Мюнхгаузен охотился на уток, которые, будучи нанизанными на верёвку, как-то раз доставили его по воздуху домой...
Лев Барон