Борис Лукин
Поэт, журналист, член Союза писателей России. Родился в 1964 г. Печатается во многих российских журналах и альманахах, в их числе «Молодая гвардия», «Балтика», «Краснодар литературный», «Литературный Омск», «Вертикаль. XXI век». Работал заместителем главного редактора газеты СП России «Российский писатель». Автор книг стихов «Понятие о прямом пути», «Самое-самое. Пять поэтов», «Междуречье. Венок сонетов», «Долгота времени».
***
Всё, что в этой жизни понял я,
передал, сынок, тебе сполна:
на твоей коленке мой синяк,
на глазах моя же пелена.
Солнце всходит –
я его зажёг
и к порогу нашему привёл.
Помню, ты сказал: «Как хорошо!»
Я подумал: «Кажется не врёт!»
*****
Я изучаю географию…
Я за погодою слежу.
Там где-то дети: это главное.
Всё остальное – нагляжу
или немного напридумаю.
Я что ли моря не видал:
Цветущее, стальное, мутное?..
Эпитетов побольше ста
наподбираю… не забуду
ни одного – большой денёк;
в краю моём совсем безлюдно,
и одинок мой огонёк…
Морозец… но туманит пена,
сбиваясь снежно по волне…
Уставлюсь от тоски в простенок:
и мысли, мысли лишь одне
о тех, кого растил и нянчил,
учил всему, что сам познал…
Ведь знал: всё жизнь переиначит.
Им скучен я… и просто – стар.
Но радуют они – движеньем,
перемещеньем: геогра-
фия-сия-фило-софема-
терра-астро-чело-креа.
Считалочку твержу про время,
про небо, звёзды и себя,
про то,
что я,
пространству
внемлю,
жизнь
в географии
любя.
***
Вдруг наши дети стали при деньгах –
кто б знал, что за медали и раненья...
Они взялись сорить ими слегка:
поминки, свадьбы, крестников рожденья.
Мальчишки, двадцать с хвостиком, поди ж,
они серьезно думают о прошлом –
потерянных годах... Что надо жить
после войны совсем не понарошку.
А им ещё служить и побеждать.
А нам за воинов молиться миром надо:
дай, Господи, им деток нарожать,
а тем играться батькиной медалью
и в тайных снах не ждать отцов с войны.
А нам не знать пред нерождёнными вины...
20.05.2022, Севастополь
***
Памяти гвардии матроса Лукина Ивана (05.04.1998 –14.03.2022), разведчика-пулемётчика 810-й Отдельной Гвардейской ордена Жукова Бригады морской пехоты и всех его боевых товарищей, павших в боях по освобождению Украины от нацизма
Над твоей могилой стяги…
Вот Бригады гордый флаг.
У морпехов от присяги
и до славы – только шаг.
Вот разведки полотнище
со слоганом: «Там, где мы,
там – Победа!» Вас не тыщи –
единицы… Жизней миг.
Знаю, ангелом ты кружишь
над братишками в сей час,
гонишь смерть… Морпехи сдюжат!
Ты их вновь прикрыл сейчас.
Крыльями прикрыл… Как прежде
с пулемётом прикрывал…
С ними Вера и Надежда
и улыбка на устах…
Над твоей могилой стяги…
И почётный залп звучит.
Так давно была Присяга –
Жизнь назад… Чтоб вечно жить!
12 мая 2022
ПОЗЫВНОЙ «ГОЛЛИВУД»
Надевши берцы нацика
(Ну просто так теплей) –
я жив... С шестого разика
меня, поди, убей.
Научен вашей тактике,
«мирных» ваших видал
(чернилит тело свастика
в чудных совсем местах).
Достал паёк – поделимся
по-русски с ребятнёй.
Кому уж что отмерено...
А нам бы мирных снов.
В атаки столько хожено.
Зачисткам счёту нет.
А жизнь бежит под кожею –
поёт, что смерти нет.
Мы здесь такое видели...
Кино? Да – «Голливуд»...
(глаза как небо – синие...) –
твой позывной был, друг.
23.05.22
***
Мы были последние дети
у тех, кто вернулся с войны.
И как же нам в чудо не верить?
И как нам не помнить вины?
Привычно всё детство стеснялись
милейших своих стариков;
не братья и сёстры рождались,
а темы для наших стихов.
Хотя только Ангел Хранитель
мог, ведав о них, дотерпеть –
когда над развёрстой могилой
нам время настанет запеть.
Любовь или смерть нас разбудит?
Но Музу в толпе различив,
сотрём одиночество буден,
найдя в жизни тыщу причин.
Чудно… если внуки и дети
устанут нас слушать про то;
не сладко понять:
мы последние
из тех – не убитых войной.
29.07.2021, Севастополь
***
Они умирают… Понимаю…
Остаюсь отпевать. Помнить их:
точно укус
прошлой ночью осы залетевшей.
Осень всех усыпила сестёр
и братьев её.
Ищет. Тоскует.
Я же во сне вспоминал
ныне почивших.
Книги читаю их.
Вот бы поговорить.
Голос услышать. Сказать:
«Как тебе удаётся такое?»
Им уже всё удалось…
Мне же осталось
не забывать.
Умерли…
Плакать не стоит?
***
Говорят, что придёт похоронка,
Чтоб не верили сплетням и слухам:
так бывает, когда в обороне
иль в разведке которые сутки.
Так бывает… Я всё понимаю…
Только хочется слышать твой голос.
С каждым днём
шансы всё минимальней.
С каждым взглядом вослед,
с каждым вздохом…
_______
Пусть живут люди радостно рядом.
Ты для нас мир счастливым оставил.
Вечность выйдет встречать при параде,
всех погибших восславив.
Я ЕСМЬ
Медали мамы, ордена отца...
Ю.В Конецкий
У маленьких иконок нет лица –
мальцом жестянку тонкую промял;
медали мамы, ордена отца –
как погремушки были для меня.
Быт коммуналки. Тесненькая щель
между кроватки спинкой и стеной;
как мало в мире видится вещей,
как много снов.
И главный, самый страшный – папы нет:
он навсегда остался на войне.
_____________
Я спрашивал ровесников своих:
«Есть эта боль в числе страданий их?»
И узнавал, что лишь велосипед
не купленный тревожит сладкий сон,
У них служили бабка или дед,
не мать с отцом…
Хотя без стариков какая жизнь?
У них в руках смекалка мира вся.
И к нашей двери шли все этажи:
тачать, лудить, зарезать порося…
А надо – телевизор починить,
так это проще, чем запрячь коня.
И прерывали счастье только сны:
в которых нет отца, и нет меня…
Фиолент, август 2020
РЕКВИЕМ
Нашим старым отцам
было в радость, что мы молодые.
Что ровесников наших отцы
им годятся в сыны.
Каждый год нашей жизни
для них как листы наградные –
за отвагу,
за храбрость,
за веру в бессмертье страны!
Это мы – за Россию…
Они – за сестрицу и брата,
за родительский дом,
за святой в три захода погост.
И, дойдя до бессмертья,
вернуться сумели обратно –
на родимую землю
так сладко ступить
с облаков.
Возвращались любимые!
А теперь все уходят, уходят…
Да и век опрокинулся следом за горизонт.
Наше время пришло!
Значит,
Богу
так было угодно,
Нам остаться
один на один
в этом мире
со злом.
***
Под мелким дождичком у стенки Усть-Рогатки
Пыхтит из вечности буксирный пароход…
Евг. Л. Войскунский, «Балтийская сага»
«В казарме на острове Котлин дождится тоска,
по-глупому лезут от сономеханика бредни.
Из школьного прошлого катит киношку во снах,
шутник и, как водится, даже, конечно, охальник.
Храпит мой соседушка… Это снаружи – война.
Блокада… А в сердце – мечты глубина и длина…
Измерить её мне, как штурману – вовсе нетрудно.
Так ввек не избыть все подробности щедрости людной…»
Читатель, расспросами мучай про «клёцки в супу»,
про Мишу и Женю на «Сталине» спасшихся чудом.
Читатель, ты жив? Ты нашёл в этой книге судьбу
страны, иль тебя не о том время требует думать?
Тогда прогуляйся по улицам тихим Кронштадта,
твердя между строк: гавань Средняя, гавань Лесная,
Купеческая, Каботажна… строги и парадны.
Лёд тает, готовится флот, и в соборе изрядно
молитвы апостоле Первозванне возносятся, славя…
Читаю, пишу, вспоминаю, как встретились мы –
Войскунский-фантаст и Лукин – журналистопиит…
Коньяк нам и чай убавляют всесилие тьмы.
На пользу душе, вы поверьте, хороший напиток.
Войскунский смеётся. Дописана сага его.
Полвека любви окрыляют примером поэта,
запомнил ровесник из юности шибче всего
Плеск звёздных морей и земную из рыбы котлету,
и женское счастье, когда возвращался домой
из дальних ли странствий иль просто поездки за город,
особенно, если все новости полны войной,
и рвутся в Поэмы и в Оды свершения смертных.
Но старец – мудрейший Войскунский – шепнёт по секрету,
что тонущий «Сталин» включён уже в ангельский флот,
ждёт Пётр долгожданной разгрузки у пристани вечной,
что всё – впереди… будем живы… что мир дерзко молод
и в новом столетье, как в прошлом, наивно беспечен.
Так выпьем! Заздравная чаша продолжит пусть речи…
Под дождичек мелкий у стенки пыхтит пароход…
30-31.10 (7.11), 2018
Поэзия
Борис Лукин
Заздравная чаша
Поэт, журналист, член Союза писателей России. Родился в 1964 г. Печатается во многих российских журналах и альманахах, в их числе «Молодая гвардия», «Балтика», «Краснодар литературный», «Литературный Омск», «Вертикаль-XXI век». Работал заместителем главного редактора газеты СП России «Российский писатель». Автор книг стихов «Понятие о прямом пути», «Самое-самое. Пять поэтов», «Междуречье. Венок сонетов», «Долгота времени».
***
Всё, что в этой жизни понял я,
передал, сынок, тебе сполна:
на твоей коленке мой синяк,
на глазах моя же пелена.
Солнце всходит –
я его зажёг
и к порогу нашему привёл.
Помню, ты сказал: «Как хорошо!»
Я подумал: «Кажется не врёт!»
***
Я изучаю географию…
Я за погодою слежу.
Там где-то дети: это главное.
Всё остальное – нагляжу
или немного напридумаю.
Я что ли моря не видал:
Цветущее, стальное, мутное?..
Эпитетов побольше ста
наподбираю… не забуду
ни одного – большой денёк;
в краю моём совсем безлюдно,
и одинок мой огонёк…
Морозец… но туманит пена,
сбиваясь снежно по волне…
Уставлюсь от тоски в простенок:
и мысли, мысли лишь одне
о тех, кого растил и нянчил,
учил всему, что сам познал…
Ведь знал: всё жизнь переиначит.
Им скучен я… и просто – стар.
Но радуют они – движеньем,
перемещеньем: геогра-
фия-сия-фило-софема-
терра-астро-чело-креа.
Считалочку твержу про время,
про небо, звёзды и себя,
про то,
что я,
пространству
внемлю,
жизнь
в географии
любя.
***
Вдруг наши дети стали при деньгах –
кто б знал, что за медали и раненья...
Они взялись сорить ими слегка:
поминки, свадьбы, крестников рожденья.
Мальчишки, двадцать с хвостиком, поди ж,
они серьезно думают о прошлом –
потерянных годах... Что надо жить
после войны совсем не понарошку.
А им ещё служить и побеждать.
А нам за воинов молиться миром надо:
дай, Господи, им деток нарожать,
а тем играться батькиной медалью
и в тайных снах не ждать отцов с войны.
А нам не знать пред нерождёнными вины...
20.05.2022, Севастополь
***
Памяти гвардии матроса Лукина Ивана (05.04.1998 –14.03.2022), разведчика-пулемётчика 810-й Отдельной Гвардейской ордена Жукова Бригады морской пехоты и всех его боевых товарищей, павших в боях по освобождению Украины от нацизма
Над твоей могилой стяги…
Вот Бригады гордый флаг.
У морпехов от присяги
и до славы – только шаг.
Вот разведки полотнище
со слоганом: «Там, где мы,
там – Победа!» Вас не тыщи –
единицы… Жизней миг.
Знаю, ангелом ты кружишь
над братишками в сей час,
гонишь смерть… Морпехи сдюжат!
Ты их вновь прикрыл сейчас.
Крыльями прикрыл… Как прежде
с пулемётом прикрывал…
С ними Вера и Надежда
и улыбка на устах…
Над твоей могилой стяги…
И почётный залп звучит.
Так давно была Присяга –
Жизнь назад… Чтоб вечно жить!
12 мая 2022
Позывной «Голливуд»
Надевши берцы нацика
(Ну просто так теплей) –
я жив... С шестого разика
меня, поди, убей.
Научен вашей тактике,
«мирных» ваших видал
(чернилит тело свастика
в чудных совсем местах).
Достал паёк – поделимся
по-русски с ребятнёй.
Кому уж что отмерено...
А нам бы мирных снов.
В атаки столько хожено.
Зачисткам счёту нет.
А жизнь бежит под кожею –
поёт, что смерти нет.
Мы здесь такое видели...
Кино? Да – «Голливуд»...
(глаза как небо – синие...) –
твой позывной был, друг.
23.05.22
***
Мы были последние дети
у тех, кто вернулся с войны.
И как же нам в чудо не верить?
И как нам не помнить вины?
Привычно всё детство стеснялись
милейших своих стариков;
не братья и сёстры рождались,
а темы для наших стихов.
Хотя только Ангел Хранитель
мог, ведав о них, дотерпеть –
когда над развёрстой могилой
нам время настанет запеть.
Любовь или смерть нас разбудит?
Но Музу в толпе различив,
сотрём одиночество буден,
найдя в жизни тыщу причин.
Чудно… если внуки и дети
устанут нас слушать про то;
не сладко понять:
мы последние
из тех – не убитых войной.
29.07.2021, Севастополь
***
Они умирают… Понимаю…
Остаюсь отпевать. Помнить их:
точно укус
прошлой ночью осы залетевшей.
Осень всех усыпила сестёр
и братьев её.
Ищет. Тоскует.
Я же во сне вспоминал
ныне почивших.
Книги читаю их.
Вот бы поговорить.
Голос услышать. Сказать:
«Как тебе удаётся такое?»
Им уже всё удалось…
Мне же осталось
не забывать.
Умерли…
Плакать не стоит?
***
Говорят, что придёт похоронка,
Чтоб не верили сплетням и слухам:
так бывает, когда в обороне
иль в разведке которые сутки.
Так бывает… Я всё понимаю…
Только хочется слышать твой голос.
С каждым днём
шансы всё минимальней.
С каждым взглядом вослед,
с каждым вздохом…
_______
Пусть живут люди радостно рядом.
Ты для нас мир счастливым оставил.
Вечность выйдет встречать при параде,
всех погибших восславив.
Я есьм
Медали мамы, ордена отца...
Ю.В Конецкий
У маленьких иконок нет лица –
мальцом жестянку тонкую промял;
медали мамы, ордена отца –
как погремушки были для меня.
Быт коммуналки. Тесненькая щель
между кроватки спинкой и стеной;
как мало в мире видится вещей,
как много снов.
И главный, самый страшный – папы нет:
он навсегда остался на войне.
_____________
Я спрашивал ровесников своих:
«Есть эта боль в числе страданий их?»
И узнавал, что лишь велосипед
не купленный тревожит сладкий сон,
У них служили бабка или дед,
не мать с отцом…
Хотя без стариков какая жизнь?
У них в руках смекалка мира вся.
И к нашей двери шли все этажи:
тачать, лудить, зарезать порося…
А надо – телевизор починить,
так это проще, чем запрячь коня.
И прерывали счастье только сны:
в которых нет отца, и нет меня…
Фиолент, август 2020
Реквием
Нашим старым отцам
было в радость, что мы молодые.
Что ровесников наших отцы
им годятся в сыны.
Каждый год нашей жизни
для них как листы наградные –
за отвагу,
за храбрость,
за веру в бессмертье страны!
Это мы – за Россию…
Они – за сестрицу и брата,
за родительский дом,
за святой в три захода погост.
И, дойдя до бессмертья,
вернуться сумели обратно –
на родимую землю
так сладко ступить
с облаков.
Возвращались любимые!
А теперь все уходят, уходят…
Да и век опрокинулся следом за горизонт.
Наше время пришло!
Значит,
Богу
так было угодно,
Нам остаться
один на один
в этом мире
со злом.
***
Под мелким дождичком у стенки Усть-Рогатки
Пыхтит из вечности буксирный пароход…
Евг. Л. Войскунский, «Балтийская сага»
«В казарме на острове Котлин дождится тоска,
по-глупому лезут от сономеханика бредни.
Из школьного прошлого катит киношку во снах,
шутник и, как водится, даже, конечно, охальник.
Храпит мой соседушка… Это снаружи – война.
Блокада… А в сердце – мечты глубина и длина…
Измерить её мне, как штурману – вовсе нетрудно.
Так ввек не избыть все подробности щедрости людной…»
Читатель, расспросами мучай про «клёцки в супу»,
про Мишу и Женю на «Сталине» спасшихся чудом.
Читатель, ты жив? Ты нашёл в этой книге судьбу
страны, иль тебя не о том время требует думать?
Тогда прогуляйся по улицам тихим Кронштадта,
твердя между строк: гавань Средняя, гавань Лесная,
Купеческая, Каботажна… строги и парадны.
Лёд тает, готовится флот, и в соборе изрядно
молитвы апостоле Первозванне возносятся, славя…
Читаю, пишу, вспоминаю, как встретились мы –
Войскунский-фантаст и Лукин – журналистопиит…
Коньяк нам и чай убавляют всесилие тьмы.
На пользу душе, вы поверьте, хороший напиток.
Войскунский смеётся. Дописана сага его.
Полвека любви окрыляют примером поэта,
запомнил ровесник из юности шибче всего
Плеск звёздных морей и земную из рыбы котлету,
и женское счастье, когда возвращался домой
из дальних ли странствий иль просто поездки за город,
особенно, если все новости полны войной,
и рвутся в Поэмы и в Оды свершения смертных.
Но старец – мудрейший Войскунский – шепнёт по секрету,
что тонущий «Сталин» включён уже в ангельский флот,
ждёт Пётр долгожданной разгрузки у пристани вечной,
что всё – впереди… будем живы… что мир дерзко молод
и в новом столетье, как в прошлом, наивно беспечен.
Так выпьем! Заздравная чаша продолжит пусть речи…
Под дождичек мелкий у стенки пыхтит пароход…
30-31.10 (7.11), 2018