Сергей Кубрин, Пенза
Он протрезвел, как только случился удар. Машину крутануло влево, потом вправо. Мелькнула разделительная полоса. Пешеходный переход застыл в его больших добрых глазах. Протаранил тяжёлый звук, и тело мальчика бросило к тротуару. Отпустил педаль. Тут же газанул. Жизнь вместе с ним убегала сквозь боковое зеркало. Скрылся за двумя поворотами, проехал несколько метров, встал у подъезда и заплакал. Лобовое стекло, полное дождливых капель, переливалось кровью. Издыхающий дворник отчаянно пытался стереть остатки смерти.
Жена уехала на выходные к подруге. Он вбежал в пустую квартиру и закрылся на ключ. Включил свет, щёлкнул обратно. Разулся, разделся, бросился на диван, накрылся подушкой. Пролежал сколько-то, открыл глаза. Может, ничего не случилось. Причудилось по пьяни. Глянул в окно. Старый «ниссан» покорно стоял у дерева с разбитой мордой.
Всё-таки был удар, и ребёнок был. Точнее, не было ребёнка. Теперь, наверное, не было. Не стало. Решил перегнать машину в гараж, но остановился на пороге. Меньше паники, больше действий. Позвонить кому нужно. Были же знакомые и там, и здесь.
Он пролистывал список контактов. Этому или тому: этот не поможет, а тот наверняка попросит много. Ничего, есть вещи поважнее денег. Перебил входящий звонок с надписью «Любимая» на экране.
– Да… да, – ответил растерянно, – привет, как ты?
– Привет-привет, – залепетала жена, – я добралась, хорошо всё. А ты как? Ты где?
– Я… я дома, я пораньше сегодня.
– Ты какой-то не такой, – определила «любимая», – ничего не случилось?
– Нет-нет, ничего, – собрался и соврал. – Какие новости?
– Новости просто огонь, – не терпела жена, – я всё-таки ходила на УЗИ. Девочка! Слышишь? У нас будет девочка! Как и хотели. Алё-алё?! Ты здесь? Ты слышишь?
Он, конечно, слышал и сказал, что теперь не уснёт, будет выбирать имя.
– Подожди ещё, – строго указала, – давай не будем торопиться. Столько впереди анализов, ты бы знал. Как только, так сразу, ага?
Попрощалась. Утром, сказала, позвонит.
– В холодильнике – щи и картошка с голубцами. Поешь обязательно.
Кусок ему в горло не лез. Ждали две «Балтики» по ноль-пять. Пшикнул клеммой, выпил и всё-таки набрал сообщение.
«Мне нужна помощь. Я сбил человека».
«Ребёнка».
«Я уехал, что делать – хз».
Потом удалил текст. Сам себя закапывает. Никто не должен знать. Камер там вроде нет, были встречные машины и, может, ещё пешеходы. Ну и что дальше.
Вода ласкала его тело. Распаренный, вылез он из душа, разложил диван и взбил подушку, чтобы скорее проститься с этим неприятным вечером. Но куда там. Стоило лечь и притвориться, что вот-вот уснёт и всё обязательно кончится, как всплывал пред глазами мальчик. Маленький совсем, с рюкзаком, должно быть первоклассник.
Он поднялся и опять было заплакал. Не вышло, слёз на всё не хватит. Живи теперь и думай как. Прямо на домашнюю тельняшку, в которой спал, накинул куртку. Без носков в ботинки прыгнул. «Ниссан» виновато стоял под деревом и тоже не мог уснуть.
Не стал тревожить без того убитую (горем ли, жизнью) машину, потопал уверенно к перекрёстку, где случилось, и, когда дошёл, встал на тротуаре, как случайный прохожий, стараясь не выделяться особо. Ну оцепили участок проезжей части. Ну приехали сотрудники. Вон проводят осмотр. Подумаешь.
– А что тут? – спросил.
– Ребёнка сбили.
– Насмерть?
Женщина курила и не торопилась отвечать. Спросил ещё раз:
– Живой? Ребёнок-то?
– Да я откуда знаю! Говорят, так нёсся быстро. Не остановился даже. А мальчишка-то чего, крохотный. Не знаю, – махнула женщина, – живой не живой.
Тогда он ближе к дороге подошёл, будто могло это что-то значить. Мальчика давно увезла скорая, и теперь только следственная группа работала на месте ДТП, фиксируя возможные детали и обстоятельства. Он услышал, как высокий худой мужчина в синей форме докладывал по телефону, что видеозапись изъята и вот-вот будет изучена.
– Товарищ полковник, так точно! Известен, известен! Госномер, повторяю, известен. Так точно. Дали! Ориентировку дали.
Он кивал, будто сотрудник с ним разговаривал, а потом приблизился максимально и спросил:
– А мальчик, что? Живой?
– Ды… – махнул рукой следователь (не мешайте, гражданин), – покиньте территорию. Видите, мы тут!
– Вы скажите только. Живой мальчик?
Не ответили.